Еремей Парнов - Ларец Марии Медичи

– Спасибо, – сказал Люсин, приседая на корточки.

На полу хорошо были видны длинные полосы и царапины. «Не побоялся выволочь такую громадину! И как он только управился? В такси сундук явно не влезет. Значит, пришлось ему ловить левака… Грузовик, микроавтобус, по меньшей мере „пикап“… Неужели же никто этого не видел и не слышал? Или была у него наготове своя, договоренная машина? Притом все произошло ночью, когда люди обычно спят… Все же надо будет хорошенько порасспросить соседей. Особенно эту Эльвиру Васильевну!»

– Какой высоты была эта штука? – спросил он, достав из кармана стальную рулетку.

Лев Минеевич подошел к прямоугольному отпечатку на полу и показал примерную высоту.

Люсин все вымерил и записал в блокнот. Потом приложил рулетку к притолоке и стал измерять дверь.

– Проходит? – осведомился Лев Минеевич.

– Проходит. С трудом, но проходит. – Люсин раздвинул занавес и вышел в коридор. Сиделка как завороженная глядела ему вслед.

– Криминалистика! – приложив палец к губам, разъяснил Лев Минеевич. – Дедуктивный метод. Я это предвидел.

И милое, забытое детство открылось ему вдруг в пыльном солнечном луче. Он не помнил, а может быть, и вовсе никогда не знал, что представляет собой дедуктивный метод. Но разве это что-нибудь меняло? Слово утратило конкретный смысл, но отнюдь не умерло, напротив, оно расширилось и стало своего рода паролем. Он произнес его невзначай, а где-то, в уже несуществующем прошлом, кто-то откликнулся: Шерлок Холмс, Ник Картер, Этель Кинг, кольт, мокасины, бизоны, пещеры; словно пылинки в косом столбе света, танцевали и вспыхивали в памяти имена и названия, и были они столь же хаотичны, как пылинки. Но на душе стало грустно и хорошо.

Солнечный луч высветил на пыльном полу яркое мастичное пятно. Оно показалось Льву Минеевичу таким теплым и милым, что захотелось погладить рукой. Он и в самом деле нагнулся и потрогал нагретый солнцем паркет.

– Что это вы делаете, Лев Минеевич? – спросил, возвратившись, Люсин.

– Я? – испуганно обернулся застигнутый врасплох старик. – Я, видите ли, осматриваю место… Может, злоумышленник что-нибудь случайно обронил. Или следы какие оставил.

– Ах, вон оно что… Ну-ну… Простите, можно вас на минутку? – Он наклонился к сиделке и поманил ее в коридор.

Тщательно прикрыв за собой дверь, чтоб ненароком не услышала больная, он тихо спросил:

– Ну как вы ее находите?

– Плоха она! – решительно заявила сиделка. – Нипочем не выживет.

– Почему вы так думаете?

– Полный паралич. Не пьет, не ест. В больницу ее надо, на искусственное питание. Только переезда она не перенесет.

– Значит, полагаете, спрашивать ее о чем-нибудь бесполезно?

– Мертвое дело. Ничего не соображает. Ее бы в хорошую больницу пристроить, может, и выходят… А так помрет ни за грош одинокая старуха…

– Так, значит… Ну что ж, в больницу, думаю, мы ее устроим. Ладно. Спасибо вам.

– За что спасибо? Мне-то что? – Она махнула рукой и ушла в комнату.

Люсин немного походил в одиночестве по коридору, посасывая занзибарский мундштучок и прислушиваясь к тихому жужжанию счетчика. «Грабитель – будем пока именовать так, хотя не исключено, что сундуком он мог завладеть и путем шантажа, – тащил добычу до самой подворотни. Там он, очевидно, погрузил сундук на машину. Далее следы, естественно, теряются. И напрасно Лев Минеевич все уши прожужжал про умную собаку-ищейку. Дальше подворотни она не поведет…»

Возвратившись в комнату, он решительно пододвинул стул к изголовью Веры Фабиановны, но сел весьма робко, на самый кончик.

– Вы видите меня? – спросил он, поймав ее напряженный и неподвижный взгляд. – Вы видите меня, Вера Фабиановна? – чуть громче повторил он.

Но ничто не шевельнулось в ее лице. По-прежнему она смотрела прямо в его глаза, но вроде не видела, а как бы проницала насквозь, будто был он для нее прозрачным духом.

– Вы можете закрыть глаза?

Старуха тут же сомкнула веки, но минуту спустя вновь уставилась на него трудным, проницающим взором.

Контакт все же оказался возможным, и Люсин облегченно вздохнул. Чтобы подбодрить для начала Веру Фабиановну, он решил внушить ей, что обязательно отыщет исчезнувшее сокровище.

– Я найду ваш ларец… – Он говорил медленно и настойчиво, как гипнотизер на сцене. – Я обязательно найду его! Вы понимаете?

Старуха с готовностью моргнула. Дело явно шло на лад.

– Вера Фабиановна! – Незаметно входя в роль, Люсин даже прижал ладонь к сердцу. – Я стану называть вам буквы в порядке алфавита, и, как только дойду до нужной, вы мне просигнальте. Так вы поможете мне узнать имя похитителя. Хорошо?