Игорь Середенко - Иконописец

— Здесь все здороваются? — спросил Руперт.

— Это деревня, — пояснил Чонг, — жители приветливы ко всем. И принимают новых людей, путников, словно те коренные жители их деревни.

Они подошли к ветхому домику.

— Здесь живет мой приятель, — сказал Чонг. — У него мы и остановимся.

— Хорошо, но сначала, я хотел бы побывать у священника, в церкви, — сказал Руперт.

Чонг оставил Руперта у дома, а сам зашел в дом приятеля. Спустя несколько минут он вышел с хозяином дома. Тот приветливо улыбался.

— Всего пять долларов, — сказал Чонг, подходя к Руперту. — Вам будет стоить ночлег всего пять долларов.

— Прекрасно, — ответил Руперт. — Я надеюсь, что пробуду здесь не более двух-трёх дней.

— Лу сказал, что священник Джон Норман проживает вон в том доме, — Чонг указал на небольшое белое одноэтажное здание в центре деревни.

— Ничего не понимаю, — сказал Руперт, — а где же церковь?

— А это и есть церковь, — пояснил Чонг.

Они подошли к дому, мало чем отличавшегося от остальных домов, разве что, он был немного вытянут. На стенах виднелись небольшие трещины, облезлая штукатурка. Продолговатая коричневая табличка с белыми иероглифами украшала вход. Над табличкой, на самой крыше, аккурат, посередине потресканной двери, был расположен обычный деревянный крест, окрашенный в красный цвет.

— Это и есть местная протестантская церковь, — пояснил Чонг.

— Я, признаюсь, не ожидал увидеть ее такой, — сказал Руперт.

— Здесь ее называют: «домашняя церковь».

— Почему «домашняя»? — удивился Руперт.

В этот момент на пороге появился мужчина европейской наружности. Его одежда была схожа с крестьянской, простая: рубашка, брюки. Не было на нем ни мантии, ни накидки, ничего другого, что бы выдавало его за священника.

Руперт и Чонг подошли к мужчине.

— Знакомьтесь, это Руперт Коу, — сказал Чонг, — а это Джон Норман, священник.

Они поприветствовали друг друга. Джону было лет сорок. Его добродушное лицо и чуткий внимательный взгляд наводили Руперта на мысль, что перед ним стоит хороший отзывчивый человек, всегда готовый прийти на помощь.

— Какими судьбами в наших краях? — спросил Джон, доброжелательно и естественно улыбаясь, — вы хотели взглянуть на нашу святыню?

— На святыню? — удивился Руперт, но потом решил сразу не рассказывать о причине своего приезда. — Я приехал к вам, Джон.

— Вы не первый, кто за последнее время посещает нашу церковь, — сказал Джон. — Прошу вас, входите, мы всем рады. Через час у нас будет проповедь, ровно в шесть.

Они прошли внутрь. Весь дом состоял из трех комнат. Две, по-видимому, были жилище священника, а третья комната, что побольше, использовалась для службы. В нее они и вошли. Несколько пожилых женщин сидели на скамейках.

За дюжиной скамеек у стены, мало чем отличавшемся от внешних стен (трещины, облупленная штукатурка), располагался стол, укрытый красным атласом, сверху лежала библия. На самой стене была подвешена черная доска, на которой мелом начерчены иероглифы. Выше, над доской располагался красный крест, схожий с тем, что был расположен на крыше у входа.

Вот и все убранство. Скромно и просто, без излишней роскоши. Ничто не отвлекало глаз. Чонг сел рядом с одной из женщин, а Руперт вместе с Джоном подошли к столу.

— Это что-то вроде кафедры? — спросил Руперт, указывая на стол, накрытый красной материей.

— Совершенно верно, — ответил Джон. — Жизнь Христа была проста и естественна. Поэтому здесь нет ничего лишнего.

— Вы американец? Я почувствовал это по акценту.

— Да, я из Портленда, миссионер. Я прибыл сюда лет десять назад, чтобы нести слово Божие.

— Но ведь они не знают английского языка, — сказал Руперт.

— Кое-что знают, благодаря мне, — ответил Джон. — Но вы правы, мы придерживаемся простоты и понимания, только так люди смогут услышать Его слова. Я говорю и проповедую на местном языке.

— То есть на китайском?

— Да, на китайском. У нас даже библия переведена на китайский, — Джон взял книгу со стола и продемонстрировал Руперту страницы.

— Да, сплошные иероглифы.

— А иначе и нельзя. Если хочешь, чтобы тебя понимали, то надо, прежде всего, понимать людей. Я уже давно учу этот славный язык.

— Вы только работаете священником?

— Это моя миссия — быть священником. Но кроме этого, я преподаю в местной школе английский язык, — пояснил Джон.

— И много у вас прихожан?

— Да почитай, все посещают это святое место.

— Дом.

— Мы называем ее домашней церковью. Власти не очень-то любят иные религии, что не являются для них родными. Очень сложно открыть церковь, требуется множество разрешений. Но по закону все граждане имеют право верить в ту религию, которую посчитают нужной. Поэтому мы ютимся не в здании церкви, а в обычном доме, но называем это место «домашней церковью».