Александр Прилепский - Последнее дело «ВАЛЕТОВ»

— Молодцы. Глубоко копнули, — похвалил Муравьёв. — Ну из Евсеева твой приятель, думается, всё вытряс. Насчет поездки в Люблино с санитарным врачом Аристарх толково придумал. Так, что немец за вами. А я займусь цыганом и этой продажной сволочью — околоточным.

— По закону им в вину пока поставить нечего.

— Так то, Серёжа, по закону. Но ведь можно и по совести. Кажется всё порешали?

— Нет. Извозчик Жданов остался.

Муравьёв вздохнул:

— Ну пойми, нет сейчас у меня ни одного свободного сотрудника. Тем более наружное наблюдение не каждому по зубам.

— Жданов две недели возил «Щебнева», а сегодня или завтра должен встретиться с ним для получения денег.

— Вот так сразу бы и сказал.

Он вызвал дежурного полицейского надзирателя — Тимофея Ватошника и приказал ему с сегодняшнего дня, силами внештатных агентов обеспечить плотное наружное наблюдение за извозчиком с Лубянской площади Коськой Ждановым. Сыщик начал плакаться, что у него для такой задачи нет достаточного количества нужных людей.

Муравьёв рассвирепел:

— Как это нет?! Деньги на агентуру получать ты всегда первый! Посмотришь в ведомость, так на тебя пол-Москвы работает. И извозчики, и разносчики, и мальчишки-газетчики. А как до дела дошло, так сразу никого! Раз нет агентов — сам за ним по пятам ходить будешь. Упустишь — шкуру спущу! Пошёл вон!

Успокоившись, начальник управления повел Малинина в канцелярию. Но посмотреть фальшивые паспорта и аттестаты не удалось. Помощник делопроизводителя Чистяков, у которого хранился ключ от несгораемого шкафа, сегодня на службу не пришёл.

— Заболели они, — пряча ухмылку доложил один из канцеляристов.

— Вот сволочь, — тяжело вздохнул Муравьёв. — Опять запил. Теперь раньше, чем через неделю не появится.

— Что же вы его держите? — удивился Малинин. — Гнать таких в шею надо из полиции.

— Попробуй, прогони. У него рука в министерстве.

Сергей ни как не мог решить, говорить, или не говорить Муравьёву о своём предположении, что «Щебнев» это ни кто иной как Шпейер. Сейчас, те доводы, которые он приводил Алексею, показались ему не очень убедительными. Ведь поднимет на смех — фантазёр, скажет, начитался бульварных романов о парижских и лондонских сыщиках. Нет, всё-таки надо сказать.

— Константин Гаврилович, есть у меня одно подозрение…

Сверх всяких ожиданий Муравьёв отнёсся к его рассказу крайне серьёзно:

— Интересно. Очень интересно. Эту версию исключать нельзя. Не такой человек, Павел Карлович Шпейер, чтобы надолго залечь на дно. Спокойная жизнь рантье в Париже или на Ривьере не по нему. Ведь его не только деньги манили. Он игрок! Я ждал, что рано или поздно Пашка выплывет. А Москва для этого самое подходящее место. Здесь у него и друзья-приятели остались, и должники… И внешне этот «Щебнев» похож — среднего роста, плотный. Степанов!

Из своей комнаты выскочил встревоженный Василий Степанов:

— Что случилось, Константин Гаврилович?

— Готовь срочно отношение в Московский окружной городской суд, чтобы тебе незамедлительно выдали для ознакомления все следственные и судебные материалы по «Клубу червонных валетов». Нас интересуют московские связи Шпейера.

— Так это томов пятьдесят! Я один и за неделю не управлюсь.

— Почему один? Надеюсь, Сергей Сергеевич тебе в помощи не откажет?

— Не откажу, — сказал Малинин.

Купец 1-й гильдии Никанор Мартемьянович Борисовский имел нрав гордый и надменный. На всех, у кого не было миллионов, смотрел свысока, словно на букашек каких. Но не любили его за другое. Честное купеческое слово… Многие русские предприниматели относились к нему не только как к красивым, звучным словам. Не писанный закон! Раз пообещал, так выполняй. Даже если себе в убыток. Никанор жил по иным правилам.

Будучи избранным председателем Совета Московского коммерческого ссудного банка Борисовский обещал свято оберегать интересы акционеров и вкладчиков. Но в дела банка особо не вникал, хотя исправно получал жалование побольше министерского — девять тысяч рублей в год. А когда банк, благодаря мздоимству и аферам его протеже Ляндау и Полянского, оказался на грани банкротства, он подписал годовой отчет сильно приукрашивающий действительность. Акционеры строили радужные планы, ожидая крупные дивиденды, а председатель Совета тем временем, через подставных лиц, распродавал свои акции. Лопнул банк. Члены Совета и директора попали под суд. Правда, Никанор сумел выкрутиться — его оправдали. Но уважения в деловых кругах эта история ему не прибавила.