Татьяна Романова - В погоне за «Босфором»

– Я вычислил ваших людей. Их четверо, они живут по паре недель, потом съезжают, уступая место друг другу.

Ордынцев протянул товарищу листочек с четырьмя фамилиями.

– Точно, – хмыкнул тот, – плохие мы конспираторы, если нас так легко расколоть.

– Если знать, что искать, всегда найдешь.

– А что еще вы из моих бумаг смогли вытащить?

Дмитрий попытался изложить ему свои умозаключения:

– Я решил отбросить всех местных, не входящих в окружение генерал-губернатора, и для начала сосредоточиться на чиновниках и приближенных Воронцова, а также на постояльцах гостиницы, да и по времени ограничиться последней неделей перед обнаружением донесения. Теперь, когда я точно знаю ваших офицеров и изучил отчеты об обыске всех номеров, у меня осталась лишь две сомнительные фигуры: начальник канцелярии генерал-губернатора граф Булгари и постоялец гостиницы Алан Гедоев. Первый дважды посещал Сефиридиса в его лавке. С чего он туда зачастил?

– Как сообщил нам приказчик, он оба раза покупал отрезы шелка. Один раз для графини Воронцовой, а второй – для княгини Нарышкиной.

– Это может оказаться только предлогом, – не согласился Дмитрий. – Но важного чиновника я предлагаю оставить на потом – постараюсь сам незаметно понаблюдать за ним в домах генерал-губернатора и его друзей. Поговорим о втором подозреваемом. Возможно, что мы имеем дело с посыльным, доставившим донесение шпиона из Адмиралтейства. Тогда он должен представляться торговцем или ямщиком, в любом случае ему нужен какой-то предлог для путешествия, а я не понимаю, кем считать этого Гедоева, ведь в отчете есть запись об обыске его повозки, но нет ни слова об обыске в его номере. Кто этот человек?

– Он не снимал комнаты. Гедоев – всего лишь бедный странствующий торговец, он спал в своей кибитке на конюшне. Ее-то мы и обыскивали, когда он уходил в город, – вспомнил Филиппов.

– С номером понятно, но и на торговца он не похож… – продолжал рассуждать Ордынцев. – Где же его товар? В описи перечислена какая-то ерунда: бусы, два мотка лент, пара женских платьев – и все. Чем же он торгует?

– Может, все уже распродал?

– Возможно, но почему тогда он не закупил товар на обратный путь?

– Хочет в Одессе взять. В порту полно контрабанды, я сам видел, – объяснил Филиппов.

– Нужно еще раз посмотреть его вещи, – решил Ордынцев. – Как, сможем?

– Да, сегодня же и обыщем. Пойдемте на корабль, вызовем моих людей и поговорим с ними.

Так они и сделали. В порту своего командира уже ждали трое его подчиненных, задействованных в операции. Филиппов познакомил их с Дмитрием и спросил самого старшего из моряков – высокого украинца со звучной фамилией Закутайло:

– Павло, ведь кибитку этого Алана обыскивал ты?

– Я, – откликнулся тот, поднимаясь во весь свой богатырский рост. – А что?

– Надо бы ее снова посмотреть. Товар-то он уже купил?

– Один кусок шелка в лавке Сефиридиса взял, больше ничего не покупал, но он к отъезду готовится – лошадь к кузнецу водил.

Дмитрий со значением посмотрел на Филиппова, и тот распорядился:

– Павло, ты обыскиваешь кибитку, а остальные следят за этим Аланом.

– Я тоже помогу с обыском, – вмешался Ордынцев.

Филиппов кивнул, и команда отправилась в гостиницу на Итальянской улице.

Сыщикам повезло: Гедоева в конюшне не оказалось. Его лошадь тоже отсутствовала, но повозка стояла на месте. Двое моряков выдвинулись в противоположные концы улицы, чтобы не пропустить возвращение постояльца, а Закутайло и князь взялись за обыск. Товара у странного купца действительно почти не было. По сравнению с описью вещей, сделанной при предыдущем обыске, прибавился только кусок алого шелка.

– Смотреть нечего, – раздраженно отметил Закутайло, – понятно, почему он номер не заказывал. Нищета!

Дмитрий молча осматривал почти пустую кибитку. Он приподнял кусок шелка, потом потряс его – среди складок материи тайников не оказалось. Несколько платьев даже сложно было считать товаром, настолько они были плохонькими.

– Может, мы чего-то не замечаем? – пробормотал он.

Он еще раз окинул взглядом полог кибитки – ничего, за что мог зацепиться взгляд, не просматривалось. Дмитрий спрыгнул на землю и стал разглядывать повозку. Та выглядела обычной подводой с прибитыми с трех сторон деревянными бортами, к которым крепились дуги для парусиновой крыши. Повозку давно не красили, она уже начала облезать, краска осыпалась на углах и железных скобах, прежде закрашенных вместе с деревом. Шляпки плотно набитых гвоздей четким пунктиром окаймляли все борта.