Татьяна Сахарова - Добрая фея с острыми зубками

— Ты бы еще устроила накануне родов образцово-показательные отжимания. Совсем не заботишься о моем племяннике. — Он сам нагнулся за банкой, заполненной дождевой водой, и взял из моих рук букет.

— Если бы малыш знал, какой нудный дядюшка ожидает его на этом свете, то раздумал бы рождаться.

— Типун тебе на язык! И совсем я не нудный, просто у меня племянники не каждый день появляются. Я за вас переживаю.

— Да ладно тебе оправдываться. — Я со смехом уткнулась в верещагинское плечо. — Как хорошо, что ты у меня есть.

— Надо ж такое, — принялся шутливо вздыхать Валентин, — можно сказать, раз в жизни встретил по-настоящему интересную женщину. И та оказалась родной сестрой. Нет в жизни никакой справедливости! — После чего он рассмеялся и чмокнул меня в щеку.

Но справедливость в жизни, наверное, все-таки есть. Тогда, в горящем архиве, Верещагин вытащил из кармана переговорное устройство, которое обычно использовал для связи со своим водителем и охраной. Радиус покрытия у аппарата не более километра, зато сигнал проходит сквозь любые препятствия. Уже через три минуты водитель и охранник, поджидавшие депутата в машине буквально в двух шагах от роддома, ворвались в помещение. И здесь удача улыбнулась нам во второй раз. Прямо возле входа в помещение архива имелся противопожарный щит с исправным (!) огнетушителем. И хотя пламя успело разгореться, потушили его еще до приезда пожарной бригады. А у нас только одежда гарью провоняла и лица слегка покрылись копотью.

Вечером на квартире у друга сотрудниками правоохранительных органов был задержан Николай Паливодов. Спустя несколько дней под давлением неопровержимых фактов тот стал давать показания. А мы по неофициальным каналам получили возможность с ними ознакомиться.

Оксана Киселева, как и многие другие женщины, с особым трепетом относилась к младшему сыночку. Он раньше других потерял приемную мать, а отец, по мнению Киселевой, уделял сыну мало внимания. Поэтому она совсем не удивилась, когда парень бросил учебу в милицейской академии и стал искать работу. Сначала Николай пробовал заняться частным бизнесом, потом папа несколько раз пристраивал его работать в приличные фирмы. Но честно трудиться сын не хотел. В семье не являлось секретом, что Паливодов-старший, занимая в последние десять лет внушительные государственные посты, исправно подворовывал бюджетные денежки. И зачем, спрашивается, сыну за копейки горбатиться, если папочка и так уже обеспечил и себе, и детям, и даже внукам самое что ни на есть счастливое будущее.

Отец считал иначе: чтобы научиться разумно тратить деньги, нужно сначала научиться их зарабатывать. Поэтому конфликт с сыном стал нарастать как снежный ком. В конце концов, примерно за полтора года до смерти Киселевой, после очередного скандала Николай хлопнул дверью и ушел жить в свою «конуру». «Конурой» он пренебрежительно величал просторную однокомнатную квартирку в центре, которую папа подарил ему еще к совершеннолетию. Илья Георгиевич ранее справедливо полагал, что взрослому сыну необходимо уютное гнездышко для романтических свиданий. Именно туда птенчик и упорхнул из родительского дома. Без отцовского контроля у Николая начался период крутого отрыва. Регулярные попойки вскоре сменились наркотическим дурманом. Благо сердобольная старшая сестричка регулярно подкидывала непутевому братику крупные суммы «на жизнь». Когда сестра сообразила, куда утекают ее денежки, было поздно — брат уже плотно сел на иглу.

О том, что любимый младший сыночек катится по наклонной плоскости, Оксана Киселева узнала от болтливых соседок Николая. Тогда ей только-только поставили страшный диагноз, и она еще могла передвигаться по городу самостоятельно. Материнское сердце подсказало ей единственный правильный выход: поговорить с сыном, рассказать ему правду. И тогда он наверняка образумится, поймет, какие муки пришлось пережить его родной матери ради того, чтобы у него было сытое детство и дорогие импортные вещи. Несчастная женщина не знала, как глубоко она ошибается…

Оксана Тихоновна встретилась с Николаем и в качестве доказательства своих слов показала ему большую стопку его детских фотографий. Все годы Киселева ни на секунду не выпускала детей из поля зрения, тайно радовалась их успехам и сопереживала неудачам. Ужом просачивалась сначала на утренники в детский сад, потом на школьные праздники… Родителей на таких мероприятиях собирается всегда много, и никто ни разу не обратил внимания на одинокую женщину с фотоаппаратом. А этот фотоаппарат стал смыслом ее жизни, тоненькой невидимой ниточкой, связывавшей ее с детьми.