Саша Антонова - Не было бы счастья

На крыльце раздался короткий вскрик, Гоша замолчал. Мы очнулись от столбняка и выбежали к колоннам портика. Внизу, у ступеней лежала навзничь Глаша, ее пальцы судорожно царапали землю. Аркадий Борисович проворно спустился к ней и заглянул ей в лицо, приподняв голову.

― Ну вот, ― тяжело вздохнул он. ― Еще один кандидат в богадельню. Машину скорой помощи в такое время суток вызывать ― дело безнадежное в наших краях. Кто поможет отвезти Глашу ко мне в больницу?

Вызвался Влад. Они с доктором аккуратно загрузили домоправительницу и уехали. Ариадна и отец Митрофаний побрели в деревню в домик при церкви. Дядя Осип ушел к себе, в надежде хоть чуть-чуть поспать. Галицкий предложил отвезти нас с Федором в столицу.

Я решила захватить с собой шкатулку для рукоделия, которая стояла в будуаре Эммы Францевны на изящном столике. Сундучок имел внушительные размеры, стенки и крышку его украшала затейливая инкрустация из разных пород дерева и перламутра. Шкатулка была заперта, маленький ключик болтался, привязанный шнурком, на ручке. Федор поднял сундучок, удивился и сказал, что, судя по весу, рукоделием мне придется заниматься всю жизнь, а, может быть, и дольше.

К моему дому мы подкатили уже на рассвете. Лев Бенедиктович помог нам занести вещи в квартиру. Федор с чувством пожал ему на прощание руку и сказал, что с большим удовольствием возьмет его к себе в отдел на работу.

В квартире все было в порядке, никаких признаков потопа или других стихийных бедствий, которые обрушиваются на жилплощадь в отсутствие хозяев, не наблюдалось. Мы попили чаю, и острый приступ любопытства победил меня.

В торжественном молчании, я отвязала ключик, повернула его в замке и откинула крышку шкатулки. Чего в ней только не было: кольца, ожерелья, серьги, броши, камеи и многое другое, применение которому трудно найти в повседневной жизни. Была там и ривера из черных бриллиантов, а на самом дне лежали мой паспорт с пустым квадратом вместо фотографии и компьютерная дискета.

― Я, кажется, догадываюсь, что может быть на этой дискете, ― присвистнул Федор.

― И что же ты думаешь по этому поводу?

― Не было ни гроша, да вдруг ― алтын.

Один знакомый пудель по кличке Алтын утверждает, что варварский обычай приносить в дом срубленные елки, наряжать их игрушками и водить вокруг хороводы, связан с тем, что люди не до конца победили в себе мистический ужас перед явлениями природы. Украшая деревья и поклоняясь им, двуногие создания, тем самым, задабривают языческих богов. Слабые существа, они не понимают, что таким примитивным способом стихию не ублажить и счастья не выпросить!

Гоша сидел у окна и с интересом наблюдал за полетом снежинок. К утру обещали снегопад. Самая подходящая погода для встречи Нового года.

В оконном фонаре стояла высоченная елка в шарах и лампочках, сохранившихся еще со времен моего детства. За бабушкиным обеденным столом, раздвинутым на полную мощность, сидели Аркадий Борисович, Галицкий, Ариадна, бывший священнослужитель отец Митрофаний, который в миру оказался Андреем, Влад с очередной фотомоделью, Федор и я. Со стороны кухни доносились рулады на тему арии Фигаро из «Севильского цирюльника» в исполнении дяди Осипа, и тянуло чем-то невообразимо вкусным.

Диктор телевидения напомнил, что до полуночи осталось несколько минут.

― Дядя Осип, идите скорей, шампанское сохнет! ― гаркнул Федор, и у всех заложило уши.

Повар примчался, на ходу снимая белый фартук и колпак. Стрелки на часах совместились, шампанское выстрелило и запенилось в фужерах. Все стали чокаться, кричать: «С Новым годом, с новым счастьем», обниматься и целоваться, особенно в этом усердствовали Ариадна и Андрей.

Когда страсти поутихли, и гости выпили и вкусно закусили, дядя Осип поинтересовался:

― Аркадий Борисович, как там Глаша?

― Хорошо Глаша, меня уже узнает, лечим ее, уход приличный. Еще поживет.

― А с Трофимовкой ― что?

― У Елизаветы Петровны родственница объявилась, откуда-то из Твери. Бойкая дамочка, думаю, она имение в свою пользу отсудит.

― А как поживает моя лошадь? ― заволновался Федор.

― И с лошадью все в порядке. Конюх у меня хороший, с пониманием, не то, что Мустафа.

― Интересно, что же случилось с Мустафой, ― вздохнул дядя Осип.

― У него все в порядке, он встречает новый год в кругу друзей, ответил Федор.

Он насладился нашим изумлением и вышел в коридор, бросив: «Я сейчас». Вернулся с шапкой-ушанкой в руках, нахлобучил ее по самые глаза, зыркнул исподлобья и буркнул: «У-у, Шайтан».