Елена Бреус: Эликсир совести

Эликсир совести

Виктор Данилович Носачев привычно проснулся за две минуты до сигнала будильника и посмотрел в окно. Майское солнце вовсю освещало крышу соседнего дома, наполняя отраженным светом носачевскую спальню. Виктор Данилович довольно улыбнулся. Дождь лил последние три дня практически не переставая, и сегодняшняя хорошая погода сразу же подняла настроение на несколько градусов. Он коснулся пальцем экрана телефона, отключая будильник, и тихонько вылез из-под одеяла. Лежавшая рядом жена что-то пробормотала во сне.

– Спи-спи, – едва слышно прошептал он, засовывая ноги в шлепанцы. – Еще рано.

Он вышел из спальни, осторожно прикрыв за собой дверь, и привычно отправился собираться на работу.

Проснувшаяся супруга появилась на кухне, когда он уже заканчивал с завтраком.

–Витенька, – сказала она, ласково чмокнув мужа в макушку, – я такой странный сон сегодня видела…

–У тебя все сны странные, – добродушно усмехнулся Виктор Данилович. После тридцати пяти лет брака он по-прежнему нежно любил жену, искренне считая ее лучшей женщиной на земле.

–Нет! – возразила женщина. – Этот – совсе странный. Представляешь, мне приснился мир, где все не такое, каким кажется. Вроде бы я иду по дороге, но если присмотреться, то это не дорога, а струящаяся вода. Откуда-то у меня в руках оказалась книга. Я ее открываю, а это уже не книга, а зеркало, но в нем отражаюсь не я, а цветы и птицы. Потом птицы взлетают вверх и становятся облаками…

–Маня, это тебе к Фрейду, – с преувеличенной серьезностью объявил Носачев. – Жаль, помер старик, а то бы он на тебе не одну диссертацию защитил.

–А потом я поняла, – не слушая его, продолжила жена, – что все превращения происходят от того, что у меня в руках пузырек с волшебной жидкостью. Она проливается, и камни становятся водой, а цветы – радугой… И люди! Я капала этой жидкостью на людей, и они превращались. Маленькие становились большими, больные – здоровыми, плохие – хорошими… И я ходила и всех превращала…

–Колдунья ты моя, – Виктор Данилович притянул к себе супругу, поцеловал и счастливо рассмеялся. – Не забудь превратить курицу в лапшу, а то опять уйдешь рисовать и останешься без обеда.

Мария Носачева была художницей и, увлекшись работой, могла забыть не только о еде.

–Ну, скажи, странный сон, правда? – улыбнулась в ответ жена. – Но хороший. Вот бы найти способ всех плохих людей разом в хороших превратить. Тогда тебе на работу ходить не надо было бы!

–Да уж, – с усмешкой согласился старший следователь Носачев и отправился на службу, не подозревая, что действительность может порой переплюнуть по странностям любой, даже самый необычный сон.

Добравшись до рабочего кабинета, Виктор Данилович обнаружил там кроме своего юного коллеги, младшего следователя Ивана Гаусса, незнакомого мужчину лет сорока. Оба дружно обернулись на звук открывающейся двери.

–А вот и он! – радостно поднялся навстречу Ваня.

–Да? – обрадованно встрепенулся рыхлый и невзрачный человек в сером костюме в полоску. Он заметно волновался, поминутно стирая пот с лысеющего лба и нервно хрустя пальцами.

–Здравствуйте, – кивнул Носачев обоим, проходя к своему столу.

На ходу он быстро прикинул несколько вариантов того, что мог означать столь ранний посетитель, и по всему выходило, что ничего хорошего от его визита ждать не стоило.

–Здравствуйте, – незнакомец в сером костюме подался вперед и уточнил, впившись жадным взглядом в лицо старшего следователя. – Вы – Виктор Данилович Носачев?

В хриплом голосе мужчины сквозила столь явная мольба о помощи, что Виктор Данилович сделал поправку к своим предварительным предположениям. Скорее всего дела обстоят еще хуже, чем он думал.

–Он самый. – Носачев сел в кресло, подвинул к собе лист бумаги и потянулся за карандашом. – Слушаю вас.

–Я к вам!… Меня к вам!… – незнакомец вскочил со стула, прижимая руки к груди и взволнованно сопя.

–Как вас зовут, простите?… – перебил его старший следователь.

–Тимофеев. Олег Николаевич, – мужчина шумно выдохнул и опустился на сиденье. – Инженер. То есть, бывший инженер… А теперь – писатель… То есть, не совсем писатель, так, балуюсь, начинаю…

Он смущенно замолчал и снова вытер пот со лба.

–Вы не волнуйтесь, Олег Николаевич, – как можно спокойнее произнес Носачев. – Может вам водички? Ваня, набери стакан, пожалуйста.

Молодой помощник кивнул и резво сгонял в коридор к диспенсеру. Рыхлый инженер-писатель Тимофеев судорожно схватил предложенный стакан обеими руками, выпил все до дна и обессиленно откинулся на спинку стула.