Ренат Янышев - Законам Мерфи вопреки

Вот такие пироги. Я вывела фотографию на монитор и попыталась понять, какой он этот Клещ. Но не преуспела. Совершенно невыразительный парень, и глаза какие-то смурные. Может это фотография неудачная?

Пока я так размышляла, в дверь кто-то постучал и тут же стал открывать ее, не дождавшись моего разрешения.

На пороге появился парень в защитной униформе и кроссовках. Сломанные уши на стриженой круглой голове, напомнили мне юмористические картинки про инопланетян с трубочками вместо ушей. Он уверенно прошёл к моему столу и уселся на стул, перевернув его спинкой вперёд. Сцепил кисти с разбитыми костяшками пальцев, и упёрся в эту импровизированную подставку подбородком:

– Здрасьте! Я Клещ! Мне пацаны про вас все мозги запарили, но я так и не понял, кто вы. Типа училки в школе, или докторши в больнице?

– Ни то и ни другое. Меня зовут Валерия Михайловна. Я психолог. Психология, в переводе с древнегреческого – наука о душе…

– У-ё-ё! – презрительно скривился он. – Понял. Душа, чувства. Ясно. Во! Как гласит народная мудрость: чувствуют только…

И он выдал такой пассаж, что у меня аж зубы свело, но я спокойно решила уточнить:

– Виктор! Разве вам Константин Эдуардович не объяснял, что выражаться в этом кабинете строго-настрого запрещено?

Он тут же забеспокоился:

– А что я сказал-то? Я ж ничего лишнего? Это ж поговорка такая.

– Даже если бы это была цитата из Мао Цзэдуна. Здесь действует запрет на все крепкие и сальные выражения, отдельные слова и поговорки.

– Ладно, – пожал плечами Клещ. – А что делать-то будем?

– Давайте разбираться вместе. Вы сами почему сюда пришли?

– Ха! – рассмеялся над моей наивностью парень. – Раз Циклоп сказал, так попробуй не приди. Лучше сразу на рельсы лечь. В крайняк быки Немца так отметелят, что в больнице месяц валяться будешь.

– А кто такой Немец? – не поняла я.

– Помощник Циклопа. Я думал, вы знаете.

– Нет, в ваших кличках я не разбираюсь. Предпочитаю общаться по имени-отчеству.

– А-а-а! – уважительно протянул Виктор. – Понимаю. Тогда слушайте. Циклоп – это Михаил Александрович. Ну, за что его так прозвали понятно – за габариты и за шрам на лице. Это по слухам его в первую ходку так окрестили. А Немцем кличут Константина Эдуардовича. За то, что он из себя вечно иностранца корчит.

– Ясно, спасибо за информацию. И всё-таки, Виктор, хоть какое-то представление вы имеете о том, чем мы будем с вами заниматься?

– Не-а, – потряс головой парень.

–Хорошо, зайдём с другого конца. У вас есть какая-нибудь мечта?

Клещ вдруг подозрительно на меня посмотрел, напрягся весь, но смолчал. А я спохватилась:

– Ах да! Запомните, пожалуйста, Виктор, всё, что вы мне скажете – останется между нами. Это закон. И ни полиция, ни суд не имеют права заставить меня раскрыть содержание бесед с клиентами.

– Нормальное понятие! – сразу расслабился парень. – Что-то типа адвоката? Это точно? Но это вы с ментами можете кочевряжиться! А Циклоп пристанет?

– И вашим начальникам я тоже ничего не скажу. Им станет известно только моё общее заключение.

– Какое заключение? – вновь насторожился Виктор.

– Там я опишу ваши характер, особенности, способности.

– Ясно! Характеристика! Плавали, знаем, – тут вдруг он оживился и даже поёрзал на стуле. – А давайте договоримся, вы напишете про меня все хорошее, а я вам помогу потом. Ну там, кто-нибудь вас достал, так я его легко урою. Или ещё как. Могу помочь тачку сделать по знакомству, дёшево. Вы скажете какая модель там, цвет, год. И максимум через месяц у вас будет аппарат. С документами, все на мази…

– Не могу, – разочаровала я Клеща. – Вот, к примеру, вы покупаете незнакомую вещь, ту же машину. И продавец вам говорит: «берите, вещь замечательная». Вы поехали, а машина через неделю начала сыпаться и без конца в ремонте. Вам это понравится?

– Нет, я враз этого козла по асфальту размажу.

– Вот я и не хочу оказаться перед Михаилом Александровичем в роли этого козла.

– Гы, гы, гы, – захохотал над моей фразой Виктор, но потом до него дошёл смысл сказанного и он погрустнел. – Жаль. Но я ж не машина. К тому же, меня что Циклоп, что Немец как облупленного знают. Уж сколько дел я провернул.

– Нет. Человеку только кажется, что он знает своих друзей, близких и подчинённых. На самом деле это лишь видимость. Обычно человек и себя-то не знает. Поэтому я здесь, помочь Михаилу Александровичу разобраться на кого он может рассчитывать.

– Понял! – отозвался Клещ. – Это у кого кишка тонка, скажем, заказ взять. Или кто колется тайком. Или на стороне башляет. Так, да?