Ренат Янышев - Психология с подковыркой

– Меня? – вновь застонала я.

– Да нет! – передернул плечами Миша. – Того, кто убить вас хотел. Вы едете или нет?

Я согласилась, и он отдал мне ключи с большим брелоком сигнализации, больше похожим на миникомпьютер. Даже небольшой экран присутствовал.

– Короче, – начались неизбежные пояснения, которые так любят делать все мужчины, – тут наворотов – в космос можно полететь. Вот кнопка включить, вот выключить. Вот со звуком, вот без звука. Это кнопка – двигатель завести для прогрева, но это зимой. Это кнопка для поиска машины… А это я вообще не знаю для чего. Владейте, и на лишние кнопки не нажимайте.

Внутри салон оказался схож с ласточкиным интерьером. Но не более того. Все пропахло ужасными автомобильными духами. На стеклах красовались всякие наклейки, по приборной панели расставлены игрушки. И все в таком духе.

Я облегченно вздохнула. Потому что это была совсем другая машина, а не моя ласточка. Как заправский водитель, я включила зажигание, воткнула первую передачу и вырулила на улицу.

Наш маленький караван очень быстро добрался до цели. На дорогу ушло всего полтора часа. Наверное, это потому, что за мной ехали два джипа. Знаете ли, это очень добавляет уверенности в своих силах. Ведь есть разница – одинокая дама на одинокой машинке, или дама в авто, которую сопровождают два джипа?

Я припарковалась у самого подъезда в головной корпус. А эскорт остался чуть поодаль. По договоренности мне следовало разведать обстановку, выяснить где завхоз, и позвонить Михаилу.

Шли занятия, поэтому в коридоре первого этажа было пустынно. Я поздоровалась с вахтершей и поинтересовалась, не видела ли она Боброва.

– Да ходил тут с утра, – сообщила словоохотливая бабка. – Небось, в кабинете своем сидит. А нет, так по делам бегает. Он, чай, человек занятой. Не то, что некоторые, когда хотят – приходят, когда хотят – уходят. А он на ответственный пост назначен. С утра до позднего вечера об институте радеет.

Я поблагодарила и направилась вглубь коридора. Кабинет завхоза находился в глухом тупичке за спортзалом. Этот тупичок использовался как временный склад списанного оборудования и вечно был захламлен старыми столами, стульями, ящиками и мешками. Аудитории в этой части этажа не располагались, поэтому перегоревшие лампы не менялись в закутке месяцами. Оттого здесь было очень даже неуютно.

Осторожно пробравшись к кабинету Бобра, я заметила полоску света, пробивавшуюся из-под двери. Значит он у себя – это хорошо. Я постояла, собираясь с духом, чтобы постучать в дверь. Сердце вдруг заколотилось как бешеное, от волнения.

Неужели завхоз украл мои деньги? Наверное, мог. Вон ведь, как озлобился после теста. Ой, я же еще тесты не обработала. А вдруг это не он? Зря я согласилась на приезд Миши. Их методами правду не узнать. Под пытками кто угодно в чем угодно признается.

И тут у меня созрело решение. Зайду, поговорю с Бобром. Извинюсь перед ним за вчерашнее и скажу, что зря он беспокоился о результатах теста. Дескать, не нашла там ничего компрометирующего. Сама же посмотрю на его реакцию. А дальше будет видно.

Я постучала, но хозяин кабинета не отозвался. Попробовала прислушаться, однако за дверью было все так же тихо. Скорей всего он вышел по делам.

И тут вдруг мной овладело нездоровое, прямо-таки воровское любопытство. Я решила пошарить по кабинету, пока завхоз находился в отлучке. Тем более, что дверь не была закрыта на ключ.

Осторожно нажав на ручку, я толкнула дверь внутрь и сделала первый шаг. Было очень боязно, даже по телу мурашки побежали. Но ничего не случилось. Хляби небесные не разверзлись, исчадья ада не разорвали грешницу. Тогда я, осмелев, распахнула посильнее дверь, и вошла внутрь.

Кабинет как кабинет: шкафы по стенам, два стола со стульями. Везде, даже на подоконнике стопки бумаг. Какие-то механизмы вдоль стен. На потолке люстра без рожков. Портрет Сталина на стене.

Подойдя к столам, я стала открывать ящики, сама не зная, что ищу – не россыпи ведь долларовых пачек? Зато испытала чувство брезгливости от собственных действий.

Дойти до того, что начать шарить по чужим столам! Кошмар какой-то.

Что-то гадкое пробралось ко мне внутрь и засело там. Неужели я так изменилась из-за потери денег? Или под влиянием Черкасова? Или это всегда сидело во мне, но раскрылось только сейчас?

Содрогаясь от этих мыслей, я бросила исследовать содержимое столов и решила выйти из кабинета. Подняла голову и остолбенела.