Ирина Волкова - Раиса в стране чудес

Халед бен Нияд, успевший сотворить солят aca-зухр — состоящую из четырех ракатов полуденную молитву, продолжал безмолвный разговор с богом, давая Аллаху отчет о деяниях, совершаемых во славу его.

Четыре независимые группы его боевиков уже ждали в аэропортах США посадки на рейсы внутренних авиалиний. Каждая группа включала в себя одного пилота-смертника. Остальные не ведали о конечной цели их действий, впрочем, им это было и не нужно.

Через несколько часов эти люди предстанут перед лицом Аллаха, великого и всемогущего.

Через несколько часов мир станет другим.

Через несколько часов имя Халеда бен Нияда будет известно людям во всех уголках содрогнувшейся от ужаса и восхищения планеты.

— У них сердца, которыми они не понимают, глаза, которыми они не видят, уши, которыми не слышат. Они — как скоты, даже более заблудшие, — тихо бормотал Бен Нияд клеймящие неверных суры Корана. — Они замышляли хитрость, и мы замышляли хитрость, а они и не знали. Посмотрите же, каков был конец их хитрости! Мы погубили их и их народ — всех!

Потрескавшиеся на ветру губы плотоядно шевелились под неопрятными черными усами. Халед говорил о том, что выполнит миссию, возложенную на него Аллахом. Точно так же, как в двадцать седьмой суре «Муравьи», он погубит неверных и их народ. Рано или поздно он погубит их всех!

— Джеймс, вы уволены, — выслушав отчет капитана Хирша, скрипнул зубами полковник Исстерман. — Что с вами произошло? Вы считались одним из лучших агентов бюро — как же вас угораздило так облажаться?

— Дайте мне шанс, и я все исправлю, — пообещал Джеймс.

— Каким образом, интересно? Наверняка микропленка уже в руках Китайчика.

— Это не так, — возразил капитан. — Пленников еще не довезли до Нью-Йорка. Я хорошо изучил Гераськина. Держу пари, что Черепа с любовницей прямиком доставят в его офис на сто первый этаж, и он лично будет с ними разбираться.

— Но это неразумно.

— Именно поэтому. Китайчик уверен, что мы решим, что с его стороны это было бы необдуманно. Послушайте, полковник, у нас все еще есть шанс получить микропленку. В двадцати километрах к югу от Чикаго расположена военная база. Я буду там через пятнадцать минут. Свяжитесь с генералом Маклакеном и договоритесь, чтобы меня срочно доставили в Нью-Йорк на военном самолете. К моему приезду должна быть наготове группа захвата.

— Вы с ума сошли! — покачал головой Майкл Исстерман. — Сто первый этаж напичкан охраной. Может завязаться перестрелка. Мы не имеем права проводить подобную акцию в здании Всемирного торгового центра.

— Именно на это и рассчитывает Китайчик.

— Надо признать, он неглуп.

— В первую очередь нам следует думать о безопасности государства, — жестко произнес капитан Хирш. — У нас работают специалисты высочайшего класса. Обещаю, мы повяжем всех без стрельбы или почти без стрельбы. Я готов отвечать за операцию головой. В случае провала пущу себе пулю в лоб.

— Сомневаюсь, что это меня утешит, — вздохнул полковник.

Франсиско Асаведа на службе Дяди Сэма не состоял и, соответственно, не имел возможности воспользоваться военным самолетом. По этой причине непосредственного участия в последующих событиях Пако Могила не принимал.

Добравшись до берега, он первым делом отыскал телефон-автомат — его мобильник не выдержал купания в озере Мичиган — и, связавшись с Хорхе Хуаресом, нью-йоркским боссом колумбийской мафии, ввел его в курс дела, после чего изложил свой план дальнейших действий.

— Joder! — только и смог произнести изумленный Хуарес.

— Все получится! — бодрым голосом заверил его Асаведа.

— Ты всерьез предлагаешь мне провести операцию захвата на сто первом этаже Всемирного торгового центра?

— А почему бы и нет? — пожал плечами Пако Могила.

— Кто вы такой? — раздраженно осведомилась Кейси Ньеппер.

— Преданный поклонник вашего таланта, галантно поклонился Леша Китайчик.

На сто первый этаж актрису, как, впрочем, и остальных собратьев по несчастью, доставили в коробках под видом компьютерного оборудования.

Китайчик решил, что их первая беседа должна носить приватный характер, поэтому охраны в кабинете не было. Дабы у пленников не возникло искушения напасть на радушного хозяина, руки у них были связаны за спиной, а на столе перед Лешей лежал автоматический пистолет системы Стечкина. Оставаясь в душе патриотом, Гераськин таким образом поддерживал российского производителя.