Миновав беспрепятственно вахту, я поднялась на третий этаж и быстро отыскала заветный офис. Помещение, по размерам похожее на институтскую аудиторию, было заполнено мебелью, компьютерами и людьми. И никакого бедлама – все чинно, культурно и тихо. Газетчики, прильнув к мониторам, не обратили на меня никакого внимания. Зато я разглядела в дальней стене дверь с табличкой и, справедливо рассудив, что главный редактор может обитать только там, двинулась на штурм. Поначалу секретарша (дама необычайно властного вида – ей бы самой сидеть в кабинете, а не двери сторожить) не хотела меня пропускать, но я обворожительно улыбнулась и намекнула, что к потенциальным рекламодателям следует относиться более уважительно. Цербер в юбке присмотрелась ко мне, мысленно прикинула стоимость моей одежды и, уточнив инициалы, скрылась в кабинете своего шефа. Не прошло и минуты, как она распахнула передо мной дверь:
– Прошу!
Кабинет, как кабинет. Выкрашенные серой краской стены залеплены листовками с глупым содержанием (типа, как следует вести себя подчинённому в присутствии начальника, и прочая и прочая). Белый потолок, белые жалюзи, белая дверь и ярко-синий линолеум. Б-р-р! Чёрный дешёвый стол для совещаний, окружённый металлическими стульями. Вот только монитор, что красуется на столе, тянет на тысячу долларов. А больше никаких излишеств я не заметила.
Зато владелец кабинета сразу приковал к себе моё внимание. При первом же взгляде сложилось ощущение, что некий скульптор сначала вмял бурталовское лицо внутрь головы (так мальчишки в школе сдавливали полуспущенный мячик кулаком внутрь) а потом попытался вытянуть за нос обратно, но безуспешно. В результате казалось, что глаза смотрят не на вас, а друг на друга. При этом нос вызывающе торчал вперёд и вверх, словно принюхивался к вам. Взъерошенная, явно давно не стриженая, шевелюра главного редактора была бы более уместна в сочетании со старым свитером где-нибудь в тайге, но никак не со строгим костюмом и галстуком в кабинете.
В довершение всего оттопыренные уши и уныло опущенные уголки губ придавали Бурталову вид несколько угрюмый и одновременно обиженный.
«Да уж, с такой внешностью поневоле станешь мизантропом», – подумала я: «Теперь становится ясным откуда взялась такая язвительность и желание очернить все и вся. Прожить полвека в таком обличье – это не поле перейти».
– Присаживайтесь, – без предисловий предложил редактор и шмыгнул носом. – Валерия Михайловна? Я правильно запомнил? Итак, с чем же вы к нам пожаловали? Кстати, меня зовут Игорь Максимович.
– Да вот, решила на вас посмотреть, – с вызовом ответила я и тут же раздосадованно поняла, что эта фраза отдаёт дешёвой театральщиной.
– Не понял, душа моя, – спокойно произнес Бурталов. – Вы ведь не в гляделки играть сюда пришли? Давайте не будем разводить детский сад! Судя по интригующему началу и вызову в голосе, вы пришли как минимум поругаться. Я прав?
– Абсолютно, – подтвердила я и представилась. – Я – директор психологического центра «Апейрон». Что вы на это скажете?
– Ничего, – пожал плечами редактор и впервые позволил себе улыбнуться. – Наоборот, это я жду, когда вы объяснитесь.
Начало разговора получалось каким-то неправильным. Я предполагала, что Бурталов узнав, кто перед ним, хотя бы слегка смутится, тут-то я его и дожму. Теперь же следовало поменять тактику, и я по-хозяйски уселась на один из стульев, показав тем самым, что разговор будет долгим, и из кабинета я не уйду, пока не добьюсь своего.
– Мне хочется понять, чем вы руководствовались при написании своей гнусной статейки, – объяснила я свой приход сюда.
Редактор потянулся в кресле и, демонстративно вздохнув, ответил:
– У меня нет ни сил, ни желания дискутировать с вами. Поэтому я просто предлагаю вам тихо-мирно удалиться и не мешать мне работать. В противном случае, если вы меня разозлите, я устрою вам такую «рекламную» кампанию, что от вас клиенты, как от чумной, шарахаться будут. Если же вы думаете, что за вашей спиной пугающе маячит тень Черкасова, то глубоко ошибаетесь, будто на меня это может подействовать…
После небольшой паузы он продолжил:
– Знаете, что? Вы мне видитесь женщиной импульсивной, но способной услышать голос разума. Поэтому я вам укажу на три ваших ошибки. Первая: никогда не ходите на встречу, не собрав хоть каких-нибудь данных на собеседника. Вторая: явившись ко мне, вы убедительно доказали, что я попал не в бровь, а в глаз. Признаюсь, мне это лестно. Если бы вы не пришли, то я бы уже через неделю забыл о вас и вашем центре. А вот теперь, я начинаю подумывать, чтобы копнуть глубже. Вы меня заинтересовали, душа моя.
Читать дальше