Керри Гринвуд - Крови и зрелищ!

– Не повезло, – сказала Фрайни.

Он сжал ее руку до боли.

– Нет. Это только начало. Мы следовали за Фаррелом все это время. Они приехали в город на прошлой неделе, и это было не единственное несчастье. Смерть Сокса – только начало. Потом порвался канат. К счастью, никто не пострадал: сработала страховка.

– Что за страховка?

– Такие специальные лямки на длинной веревке. Их надевают воздушные гимнасты, чтобы не упасть. Я имею в виду, чтобы не упасть на землю. Говорят, что канат был старый, перетерся о перекладину. Но я-то знаю, что Сэм Фаррел заменил все канаты на новые еще перед началом поездки в августе. И все время, пока мы ехали по побережью, что-нибудь да случалось. Мы были в Джилонге, помнишь, Дорин, когда случился пожар?

Дорин покачала головой, отбросив назад свои изумительные рыжие волосы. Змея удобно устроилась, обвив ее кольцами и положив чешуйчатую голову на ноги Дорин.

– Нет, первый был в Литтл-Ривер. Начался в палатке у мужчин. Говорили, кто-то бросил окурок… В Джилонге был второй. Начался с бачков с тряпьем, у карусели.

– И если б я не был настороже, остался бы без работы, – заметил Алан. – Пожар-то был небольшой, да дыма много. Распугал пантер. Не знаю, кто поджег, но ясно, что сделано это было с определенной целью. Я никогда не оставляю топливо около карусели. Оно хранится у меня под фургоном. Но там я почувствовал запах бензина.

– А что было потом? – Фрайни поднялась и протянула Саймону еще одну бутылку пива. Первой и след простыл.

– А потом было дело со мной, – вступил Саймон. – Я сильный, это правда. – Он самодовольно напряг бицепсы. – И у меня никогда не было проблем с ребятишками в этих городках. Ну, они всегда держались от меня подальше. Но здесь на меня налетели на улице четверо. Уже было темно, и они с ножами. Местные не ходят с ножами. Никогда так не нарывался. Если б Алан их не увидел и не прибежал на помощь – они бы меня убили. – Он расстегнул рубашку и показал длинный шрам, который проходил через грудь к плечу. – Целились в сердце. И Алана они порезали. Местные не стали бы на меня нападать. Это были, – он тщательно произнес слово, – наемники.

Алан Ли отвел руку, сжимающую ладонь Фрайни, и она провела рукой по порезу на его спине. Сделан он был очень острым ножом, и от него остался шрам в три дюйма длиной.

– Сувенир от Колака, – сказал Алан с невеселой улыбкой. – В ту же ночь банда напала на главного по оборудованию в цирке Фаррела. Пересчитали все ребра. В результате десять переломаны, и он все еще в больнице. А он – самое важное лицо в цирке. Все от них зависит…

– И у нас постоянно какие-то неприятности. Все время, – заключила Дорин. – Сиди тихо, Джо! Глупая ты змея… По мелочам: брони отменяются, звери заболевают, публика редеет. Ну, если что-то одно из этого, еще можно понять, но когда все вместе!.. Ясно, Фаррел в беде. Да, старина Фаррел волнуется. Конечно, это вам не такое большое шоу, как Вертс, которые всю зиму проработали в Олимпии. Фаррелу за сезон нужно набрать достаточно, чтобы расплатиться за зимовку; да еще счета ветеринаров и корм для зверей… Думали, что вернемся в Мельбурн и на новое шоу подпишемся – многие уже так и сделали, да, говорят, нас сглазили… А мне у Фаррела нравится. Поэтому я пошла к Маме Розе.

Алан Ли в изумлении уставился на Дорин.

– Ты ходила к цыганам? – спросил он с недоверием. – Да ты ж не веришь во все эти предсказания, Дорин. Это же все выдумано. – Он перевернул ладонь Фрайни и заговорил фальцетом: – Ты отправишься в долгое путешествие по реке и встретишь черноволосого мужчину, выйдешь за него замуж, родишь десятерых детей и будешь счастлива. Ерунда это все, Дорин. Предрассудки!

Фрайни убрала руку, а Дорин раскраснелась от гнева.

– Просто я подумала, что нужно это сделать. Раньше она мне все правильно говорила. Она предсказала мне, что мама выйдет замуж и оставит мне змей и жаворонка Принцессу Амазонки. И вообще, прекрати лезть в бутылку, Алан. Ты просто никак не можешь простить своей матери, что она была цыганкой. И если я захотела пойти к гадалке, то тебе-то какое до этого дело?

Джо, огромный питон, которого она назвала в честь Сталина, поднял голову с ног Дорин, затем все свое тело фута на три в воздух и стал делать резкие движения языком. Алан не стал продолжать спор. Фрайни рассудила, что не стоит спорить с женщиной, у которой такой оттенок волос и под началом которой десятифутовый, отлично натренированный удав. Дорин погладила змею и продолжала: