Шарль Эксбрайя - Жвачка и спагетти

– Вам кто-нибудь говорил, что у вас очень красивые глаза?

Ну и наглая же эта Мика! Воспитанный на Библии, Лекок вспомнил Иезавель, но невольно маленький, дьявольски неуместный вопрос вкрался в его мысли:

– Если ты умрешь, обратит ли внимание Валерия, несмотря на траур, на чьи-нибудь красивые глаза?

– Разумеется, нет!

– Это верно... Она, конечно, останется верна твоей памяти, и неспроста...

– Неспроста?

– Черт возьми! Да ведь, между нами говоря, не будь приданого, кому вздумается флиртовать с Валерией?

Сайрус А. Вильям поспешно вышел из комнаты, убегая от ответа.

Оказавшись на улице перед отелем, Лекок с удивлением убедился, что уже почти полдень, следовательно, к ди Мартино идти не время. Он не спеша побрел в ресторан в одном из старых кварталов, где, в память вечеринки у Тарчинини, заказал большую порцию спагетти al sugo [21] и наелся так, что его бросило в жар и стало трудно дышать. После такой трапезы ему вовсе не хотелось сразу разыгрывать роль сыщика, и, сев в такси, он отправился в парк Регина Маргарета. Там погулял некоторое время, сердито жуя резинку в надежде ускорить переваривание тяжелой пищи. Вскоре, утомленный этой физиологической борьбой, он примостился на скамейке, закрыл глаза и заснул, как истый веронец. Воздух был так мягок, что Сайрус А. Вильям мирно отдыхал до тех пор, пока заход солнца не исполнил атмосферу беспокойства, и внезапный холодок не вырвал его из глубокого сна. Вернувшись к реальности, Лекок поспешил на виа Стелла, где находилась парикмахерская ди Мартино.

Хозяин, красивый мужчина, еще сильнее надушенный, чем Тарчинини, принял Лекока с некоторой холодностью, исчезнувшей, когда он убедился, что посетитель не собирается нарушать его покой, требуя профессиональных услуг. Когда американец показал ему фотографию Росси, он, внимательно приглядевшись, заявил:

– Я видел этого типа... Точно, это один из моих клиентов! Я всех запоминаю. Потрясающая зрительная память! В вашем деле я бы себя показал, синьор! Это у меня от отца. Да вот как-то раз...

Сайрусу А. Вильяму некогда было слушать истории. Он хотел поскорее управиться с делом и принести Тарчинини положительный ответ.

– Он у вас бывал последнее время?

– Кто?

– Тот, что на фотографии.

– О! Нет. Несколько лет назад... два, не то три...

Раздосадованный, Лекок повернулся и вышел, оставив парикмахера скандализованным такой грубостью.

Ромео Тарчинини не стал расстраиваться по поводу неудачи своего товарища, равно как не позволил себе ни малейшего намека на тот факт, что одно-единственное дело за целый день наводит на странные мысли о бостонской расторопности, которую Сайрус А. Вильям неустанно приводил ему в пример.

– Завтра тоже будет день, синьор Лекок. Алиби Ланзолини я проверил. Оно вне подозрений, и Микино соответственно тоже. На сегодня поработали достаточно. Выпьем вермута в "Академии"?

Американец хотел отказаться, но он должен был еще объявить о своем отъезде и решил, что в кафе это будет проще.

Они уселись поближе к прохожим, у самого края террасы.

Едва заказав напитки, комиссар обратил внимание своего гостя на прелестную девушку, задевшую их платьем. Лекок раздраженно заметил:

– Честное слово, Тарчинини, вы только и думаете, что о женщинах!

– А это я так выражаю благодарность Господу Богу за то, что Он их создал...

И продолжал другим тоном:

– До чего обидно расследовать убийство в такую погоду! Ладно. Завтра вы, конечно, сходите к этому Маттеики на виа Баттести, предыдущему хозяину Ланзолини?

– И на этом покончу с делами, потому что завтра в тринадцать часов я вылетаю в Бостон через Париж.

Тарчинини не сразу ответил, видимо, с трудом осознавая новость.

– Жалко, синьор, потому что, хоть мы и не понимали друг друга, я не терял надежды открыть вам глаза...

– Как так?

– Привить вам другой взгляд на вещи.

– Не думаю, чтобы вам это удалось.

– Кто знает? Но, надеюсь, не дурные вести из дома ускорили ваш отъезд?

– Нет. Просто не могу смириться с вашим образом жизни, уж не обижайтесь, – с вашим легкомыслием, с вашими профессиональными методами, отдающими анархией!

– Мне очень грустно, что вы уезжаете с таким неблагоприятным впечатлением. Я думал, мы вместе раскроем убийство Эуженио Росси... Ладно, что поделаешь. Вы мне оставьте адрес, и я напишу вам, чем дело кончилось... О! Поглядите-ка, кто идет!

Повернув голову в указанном направлении, Сайрус А. Вильям увидел стройную, блистающую красотой, Мику Росси, которая шла в их сторону, покачивая бедрами. Тарчинини фыркнул: