Дарья Донцова - В когтях у сказки

– Конечно, – кивнула я, – вам бы пришлось рассказать, что семья нуждалась в деньгах на адвоката для Вероники Петровны, выдававшей чужого ребенка за своего, одним словом, выложить всю историю про младенца.

– А-а-а-а! – закричала Анна Семеновна, показывая пальцем на Лаврову. – Я поняла! Она Маша Савина!

– Жесть… – заморгал Алеша. – Ну просто жесть…

– Почему тогда хозяйку зовут Мариной Ивановной? – разинула рот Аглая.

– В моем паспорте всегда стояло имя Марина, – пояснила владелица отеля, – и в метрике тоже. Но я себя в детстве называла Машей. Только потом, когда меня начали по отчеству звать, появилась Марина Ивановна. Я не пряталась, но и не рассказывала всем вокруг, что являюсь той самой Машей Савиной. И вы, Виола, правы, я молчала о поездке, так как не могла опозорить Веронику Петровну, которая заботилась обо мне, как о дочери. Мне повезло – Андрей Викторович Панин, тот бизнесмен, подтвердил мое алиби, нанял адвоката, и милиция оставила меня в покое. Я поселилась в семье Паниных, очень старалась мотивировать их дочь Риту на борьбу с болезнью, училась в школе, получила аттестат. Но в институт сразу поступать не стала – не могла бросить Маргариту. С Паниными я рассталась через два года после окончания школы, они уехали на ПМЖ в Канаду. Звали меня с собой, но я отказалась, ведь Рита к тому времени встала из коляски и более в помощнице не нуждалась. Андрей Викторович купил мне квартиру в Москве, я переехала в столицу, поступила в мединститут, работала диетологом, вышла замуж за Николая Лаврова, но быстро с ним развелась, потом оформила брак с Владимиром Фафайкиным и на сей раз фамилию не меняла, очень уж это хлопотно. Вот и осталась Лавровой. Несколько лет мы жили очень счастливо, мне повезло с мужем, он богат, щедр…

– Вот! – закричала Галина. – Вот! Отчего ей всегда счастье, а мне нет? Машку пригрел обеспеченный мужик, купил ей хоромы… В вуз она попала, с олигархом обвенчалась… А я? Почему ко мне судьба задницей поворачивается, а у этой дряни даже черная полоса жизни из шоколада?

– Может, потому что Марина Ивановна добрый человек, а вы злой? – спросил Роман.

Галина расхохоталась.

– Добрая… Добрая? Вы что, не поняли…

Лаврова встала.

– Госпожа Тараканова давно догадалась обо всем. Да, я убила Фирсову с Бунтовым. И не жалею о содеянном.

– Упс… – вырвалось у Юры. – Это неправда!

Марина Ивановна села.

– Прости, любимый, не могла рассказать тебе правду.

– Лю-би-мый? – по складам произнесла Аглая. – Лю-би-мый? Это как понимать?

– Экая ты дурочка, – расхохоталась Звонкова. – Они же спят вместе!

– Кто с кем? – обомлела Аглая.

– Юрка и Машка любовники, – ухмыльнулась горничная.

– Интересное кино… – протянул Виктор Николаевич.

Аглая приоткрыла рот, Алексей издал похожий на хрюканье звук, Анна Семеновна начала креститься. Я на мгновение растерялась, а Степан потерял самообладание и выкрикнул:

– Марина Ивановна, вы совратили несовершеннолетнего?!

Лаврова закрыла глаза рукой. Юра встал и подошел к ней.

– Ну, это еще вопрос, кто кого соблазнил. Я ее целый год добивался.

– Жесть! – открыл рот Алексей.

– Домик Трындычихи… – пробормотала я.

– Да, – кивнул юноша. – Марина его купила. Вообще-то я уже совершеннолетний, мне восемнадцать, но надо закончить школу, аттестат получить, тогда мы уедем отсюда. Но пока это было невозможно, вот и приходилось шифроваться. Отстаньте от нас! Я уже не ребенок.

– И сколько времени вы сожительствуете? – сухо спросил шеф полиции. – Тебе восемнадцать совсем недавно стукнуло, а я полицейский и обязан…

– Вы сейчас не при исполнении, – перебил его Завьялов, – находитесь в кафе как частное лицо. И вообще тут конфликт интересов налицо. Вам, Виктор Николаевич, нравится Марина, вы к ней постоянно подкатывали, она же давала понять, что отношения между вами могут быть исключительно дружеские, не более того.

Я взяла себя в руки.

– Марина Ивановна, глупо спрашивать, почему вы лишили жизни Бунтова и Фирсову. Ответ ясен: при родах Вероники Петровны присутствовали Алевтина Трындычихина, Екатерина Волокова и практикант Борис Бунтов. А еще роженица Фирсова, которая лежала на соседнем столе. Бунтов уронил новорожденного, врач не имела права доверять ребенка студенту. Все очень испугались и…

– И пошли на поводу у Вероники Петровны, – каркнула Галина, – это она подбила всех на преступление.

Марина Ивановна резко вскинула голову.