Натали Жуковец - Парадокс исключений, или Горячая маска Vendettы

Я ужаснулась. Кошмар! Нет, это точно нельзя давать читать Оксане. Завтра сама съезжу и разберусь с этой Людой! У человека такое горе, а она… А что она? Что за грешок она имела в виду за Оксаной?

Затем я взяла в руки фотографию. На ней красовались два гимнаста: парень и худенькая девушка. На них были разноцветные костюмы. Они парили в воздухе.

Внезапно голова начала раскалываться, меня потянуло в сон… Глаза закрылись, тело провалилось в мягкую перину. Морфей схватил меня в свои объятья. Я уснула, сладко и крепко, с чёткой мыслью доказать, что Ольгу убили какие-то гадкие люди! Вдруг это таинственная Люда?..

На следующий день я решила обязательно поехать и поговорить с женщиной, наверняка она владеет какими-то важными, необходимые мне сведениями. Целое утро я блаженно валялась в кровати. Просто мини-каникулы, идти-то никуда не нужно! Интересно, что творится в больнице после моего побега? Нет, ни за что не пойду туда.

Повалявшись ещё пару часов в кровати, я встала и привела себя в порядок. Так, с чего мне начать? Люда сейчас в больнице, и, теперь уже зная пропускную систему лечебниц, до пятнадцати часов меня могут просто не пропустить. Нет, поеду к назначенному времени, надеюсь, у женщины ничего серьёзного.

Я решила сначала побеседовать с профессором Морозовым. Набрав его номер, я долго слушала гудки, и, когда я уже собиралась положить трубку, в ухо донёсся немного приглушённый старческий голос:

– Я вас слушаю.

– Олег Робертович? Мне срочно нужно поговорить с вами…

– Представьтесь, пожалуйста. Кто меня беспокоит?

– Меня зовут Глафира Разумовская, мы встречались с вами вчера на поминках Ольги Федоркиной, я репетитор Насти.

– Что же вы от меня хотите? – удивился серпентолог.

– Мне нужно поговорить с вами.

– Вы хотите приобрести змею? Или черепашку?

– Нет-нет, змей я не очень люблю, а вот черепашку с удовольствием бы купила, но сейчас я хочу поговорить с вами по другому поводу… Э… О судьбе Валентина. Понимаете, дело в том, что в семье Федоркиных только Ольга любила рептилий, все остальные члены семьи относятся к ним более, чем прохладно. Вчера я предложила Эдуарду заняться судьбой Валентина, но вы же, наверное, в курсе, какие отношения между супругами Федоркиной, Борис ни за что не отдаст змею серпентологу.

– Да? Ну хорошо, приезжайте.

– Когда?

– Да хоть прямо сейчас, я рано встаю.

Обрадованная такой удаче, я рысью понеслась в маленькую лабораторию Морозова. Она оказалась намного хуже и меньше террариума Ольги, но рептилий в ней тоже было много, даже очень. Я с удивлением смотрела и думала, как же такое большое количество клеток и аквариумов вмещается в таком маленьком помещении. Мужчина встретил меня сегодня в простеньком свитере и джинсах.

– Здравствуйте, давайте пройдём в мой кабинет, думаю, вам не очень комфортно будет разговаривать в такой обстановке.

Устроившись на стареньком стуле в маленькой комнате, в которой с трудом помещались лишь стол, два стула и шкаф, профессор спросил меня:

– Собственно, не совсем понимаю цель вашего визита ко мне. Я думал, вы привезли Валю, а теперь вижу, что вы с пустыми руками. Или вы додумались поместить змею в сумку?! – стал краснеть Олег Робертович.

– Нет-нет, простите, просто понимаете, я к вам по другому вопросу…

– Когда же вы, наконец, назовёте истинную причину своего визита?! – стал злиться серпентолог.

– Я хочу задать вам некоторые вопросы, в частности, и о змее тоже. Где вы достали Валентина?

– Ну, если вы знаете, гадюки Рузеля – очень редкий вид змей, они обитают в Шри-Ланке и их очень сложно найти. Мне привезли её по специальному заказу.

– Кто?

– Вам обязательно знать имя и фамилию человека, который мне её привёз? Это мой очень-очень хороший приятель.

– И всё же? Или это секрет?

– Да нет, никакой не секрет, просто не понимаю вашего любопытства, – снова стал занудничать профессор. – Его зовут Дима Песков.

– Он лично занимался вашей просьбой?

– Да что вы тут за допрос устроили? – вскипел профессор.

Да, тяжело с такими людьми. Вот чего он завёлся на ровном месте? Я же ничего личного у него не спрашиваю. Не объяснять же злобному старикашке истинные причины моего любопытства… Да и не поверит. Понятно теперь, почему он всю жизнь посвятил рептилиям, видимо, только с ними ему комфортно.

Внезапно Морозов достал белый платочек, промокнул им вспотевший лоб и тихо сказал: