Нико Воронцов - Господин адвокат

Несмотря на нравоучения, Татьяна принесла и поставила передо мной стакан апельсинового сока, после чего села рядом на кровать.

– Да, кстати, я тут тебе в командировку кое-какие вещи собрала, – сказала она и показала рукой на сумку, стоящую рядом на стуле.

– В какую еще командировку? – спросил я.

– Как это в какую? Ты что, ничего не помнишь? Завтра ты едешь с Серафимом Ивановичем в Лебеданск защищать в суде его сына. Помнишь, ты вчера переживал, что у тебя клиентов не будет. Вот тебе первое дело и первый клиент. А все я! И что бы ты без меня делал?!

– Постой, я не понял. Кого это я буду защищать, и главное, как? Я же еще только стажер.

– Да ладно, – махнула рукой Татьяна. – Лебеданск – это почти деревня. Для них человек с высшим образованием из города как космонавт. И вообще, думаешь, там кто-нибудь будет разбираться, адвокат ты на самом деле или нет? Короче, приедешь, выступишь в суде, всех поразишь своими познаниями в юриспруденции, и дело в шляпе – твоего троюродного братца сразу же отпустят и оправдают.

Я решительно поднялся в постели на локтях и сказал:

– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Стажеры не могут осуществлять защиту по уголовным делам. Это же тебе не просто так! Это все очень серьезно!

– Так! Все! Хватит! – оборвала меня супруга. – Не хочу больше слышать это нытье. Завтра ты едешь со своим дядей в Лебеданск и участвуешь в суде.

– Не поеду никуда, – категорически заявил я.

– Вот еще номер! Я уже тебе, между прочим, рубашки погладила. И, кстати, твой дядя уже пошел на вокзал билеты покупать. Да он же смертельно обидится, если ты ему скажешь, что никуда не поедешь. Знаешь, что такое кровная родственная обида?!

– Да что мне его обида?! Тоже мне, родственник выискался! Седьмая вода на киселе. Столько лет ни сном, ни духом, а как беда пришла, сразу же нарисовался.

– Кстати, насчет родственников. У тебя в родне судимых не было? – спросила Татьяна и тут же серьезно добавила: – Не было, так будут! Если конечно, откажешься от поездки в Лебеданск и не отмажешь от тюрьмы своего троюродного братца.

– Нет, это какой-то бред, – схватился я за голову. – И с чего ты взяла, что я смогу его отмазать?

– А что, ты зря пять лет в университете учился? – сказала она. – И вообще! Чего ты нервничаешь? Ты хотя бы попытайся. Вот если не получится, тогда уже совсем другой разговор будет.

Я в бессилии раскинул руки и упал на спину, и тут она сказала такое, от чего мне снова пришлось подскочить на месте, так как все мое существо пришло в трепет и полное негодование.

– Не хотела тебе говорить, но мы с Серафимом Ивановичем сегодня утром на тебя поспорили, – сказала жена.

– Что? – озверел я.

– Да, – без тени смущения подтвердила Татьяна свои слова. – Поспорили на сто рублей. Я загадала, что ты обязательно станешь адвокатом и выиграешь это дело, а Серафим Иванович поспорил об обратном.

– Ну знаете ли! – уже просто задохнулся я от возмущения.

– Чего это ты так нервничаешь? – спросила Татьяна. – Я не поняла. Тебе сумма, что ли, не нравится? Так мы чисто же символически. Ведь не на скачках же, чтобы на тебе деньги делать.

Следующие несколько минут я, как рыба на песке, судорожно глотал воздух.

– Ой, да не бери в голову, – махнула на меня рукой жена. – Мы же в шутку.

– Это ж надо до такого додуматься – ставки делать на живого человека, – полился из меня фонтан красноречия. – Это ж надо так! В сто рублей оценили все, к чему я шел пять долгих лет обучения в университете! Мою карьеру! Мои мечты! Мои тревоги и надежды!

Татьяна все внимательно выслушала и сказала:

– Зря ты так. Между прочим, я всегда в тебя верила.

– Однако возможность своего проигрыша все-таки допускала, если вообще решилась спорить, – сказал я.

– Между прочим, я тебе только добра желаю, – сказала жена.

– Это еще как посмотреть! – назидательно ткнул я указательным пальцем в потолок. – Может быть, мне вовсе не хочется ехать от всех благ цивилизации в эту Тьмутаракань.

– Я же как лучше хотела, – вскрикнула Татьяна и отвернулась к окну – явный признак, что она на меня обиделась.

Я сделал вид, что не заметил обиды, и продолжил бухтение:

– Да и дядька тоже хорош гусь, ничего не скажешь. Как он вообще мог допустить, что я не выиграю дело и не стану адвокатом. Вот уж не ожидал такого от родственника, хоть и от дальнего.

– Я же говорю, все было в шутку, – ледяным голосом и даже не обернувшись ко мне, сказала Татьяна. – Серафим Иванович поспорил так только для того, чтобы не сглазить весь этот проект. Он даже три раза через плечо поплевал и по столу постучал.