Лора Ванхорн - Выход зубной феи

— А продолжение короткое, — вздохнул старший. — Мы, конечно, поняли, что план меняется. Выходило, что провидение накажет Поленко само, только ему надо помочь, потому как у нас, в правовом государстве, провидение в связке с милицией. Красномордого мы положили в машину, чтобы он никуда не делся. И чтобы было ясно, что труп — Поленкина собственность, а не просто рядом проходил. Палку — она там же лежала — мы хотели отнести в органы. Только решили ее послать по почте, от доброжелателей. Чтобы не объяснять, что мы делали в кустах.

— Умно, ничего не скажешь, — опер мысленно похвалил себя за верный вывод о своеобразной логике авиационных инженеров. — А в подвале вы как оказались? Решили мстить из подполья?

— Так нет же! — хором воскликнули Лукины. — Он нас выследил!

И в ответ на изумленный взгляд милиционера, Олежек пояснил:

— Мы понеслись к дому. Чтобы сначала забрать свои вещи, а потом послать деревяшку. Где-то на середине пути, влезая в трамвай, я понял: на меня кто-то смотрит. Я обернулся с подножки и увидел, что через площадь, сшибая людей, за нами несется Поленко! На тот трамвай он не успел, и мы успокоились. Потом пересели в автобус, все было чисто. И вот когда уже с вещами выходили из дома, вдруг на лавочке у детской площадки увидели его! Он уставился на верхние этажи и заметил нас только тогда, когда мы ринулись назад в подъезд. Тут мы деревяшку и уронили…

— А подвал мы еще накануне приметили, — сообщил старший. — И инструменты туда перенесли. Чтобы, значит, оборудовать независимое место, куда можно пригласить Поленко для разговора. Наверху у нас-то было тесновато, да и отношения становились не очень…Вот мы в него и спрятались. Люк там странный, вовнутрь открывался. Мы крышку быстро монтировочкой и заткнули. Поленко там сверху погромыхал чем-то и ушел. Но мы на всякий случай сидели тихо.

— Понятно, — протянул Рыжий. — Леонид Серафимович думал, что это он вас замуровал. Битой под скобку. Наверное, люк для верности подергал, — опер хмыкнул, представив, как директор потирал преступные ручонки. — А не вышло. Интересно, где же он сейчас?

Тишину кабинета прорезал телефонный звонок. Звонили по межгороду. Рыжий снял трубку и недовольно гаркнул на монотонный треск и шорох:

— Ну, говорите! Здесь люди работают.

— Здесь тоже не сальсу танцуют, — огрызнулась трубка. — Областная больница. Нас просили позвонить, когда очнется. Вот, очнулся. Забирайте.

Рыжий вскочил и выпучил глаза:

— Кого забирать? Поленко??

— Нет, пластмасску, — передразнил голос. — Вольдемара своего забирайте. Афонькина. У нас спирт закончился.

Больница дала тобой, а опер на глазах у изумленных инженеров провалился в обморок.

"Этот человек, сэр, гениальный изобретатель. Он разделяет западные ценности и является их проводником в отсталой глубинке. За это русские его не любят. Его притесняют.

Недавно по месту его работы была организована ужасная провокация. Директор учреждения, независимый специалист, выделил его лидерские качества и рекомендовал к назначению на высокую должность в сфере образования. Это могло бы гарантировать нам распространение идеалов свободы и демократии среди российской молодежи.

Однако власти и олигархическая клика области сплотились против прогресса. Предположительно, директору был подсыпан в питье препарат, вызывающий агрессию. Этот человек даже предъявил нам этикетку, с угрозой для жизни добытую им из помойки рядом со зданием спецслужб. Препарат называется "боярышника настойка". Недавно я обнаружила, что настойка свободно продается в аптеках и пользуется огромным спросом. Это наконец-то объясняет непримиримость русских и их глупое желание никогда не сдаваться.

После подстроенной выпивки директор сначала напал на изобретателя прямо в своем кабинете, потом на охранника, потом на случайных прохожих, а потом на председательницу ячейки правящей партии. При коммунистах ему бы грозил расстрел, а затем лагеря ГУЛАГа, но сейчас времена изменились. Общество встало с колен, поэтому расстрела не будет. Только лагеря.

Итого, сэр, этот человек, Тайхон Гаврилов, опасается преследования со стороны врагов демократии. В связи с тем, что развитие нашей организации в области наткнулась на броню местной ограниченности, которую они называют патриотизмом, предлагаю считать Тайхона идеальным кандидатом на позицию друга Америки. Он энергичен, деятелен, верит в победу Марион Диксон на стометровке и говорит, что у сибирских медведей, которыми нас так пугают, рост по колено. Он знает расположение всех частей ракетных воск и за две минуты нарисовал мне схему всех подземных бункеров управления ядерным оружием в России. Мне кажется, это успех.