Мария Цура - Зеленый луг смерти

– Братья и сестры! – обратился к присутствующим Локста, взобравшийся на сцену. – Я считал Джоша Нильсона своим сыном. Какие-то ублюдки зарезали его, позавидовав славе, деньгам и таланту. Сегодня он собирался выступить перед вами, повеселиться и поднять всем настроение.

Толпа неистово заорала, захлопала и закричала истеричными голосами. Локста поднял руку вверх на манер римского оратора и продолжил:

– Джош никогда не смирился бы с тем, что его публика осталась без обещанного шоу. Я спою для вас сам. Ребята, проверьте звук.

Вопли стали еще громче, но резко стихли, как только рэпер запел. Все тут же начали пританцовывать и покачиваться в такт. Я знала, что в некоторых африканских странах не принято рыдать по покойнику, рвать на себе волосы и обливаться слезами. Наоборот, практикуются песни, прославления ушедшего в мир иной и даже танцы. У многих чернокожих американцев остались связи с исторической родиной, и принятые там традиции, частично трансформировавшись, перешли на западный континент. Наверное, их подход более правильный с христианской точки зрения: раз уж мы верим в вечную жизнь, то не должны убиваться по умершему, словно прощаемся навсегда. Но себя так просто не переделаешь: я чувствовала какую-то вину от мысли, что юный комик трагически погиб, а все вокруг веселятся, будто ничего не произошло. Господи, ведь мы с ним ровесники, Нильсону было всего двадцать лет! И он никогда больше не придумает новой шутки и не выступит на сцене, не устроит вечеринки и никого не сможет разыграть.

Размышляя, я немного отошла от своих спутников и огляделась. Район, где мы находились, не блистал красотой в отличие от Голливуда: дорога нуждалась в немедленном ремонте, здания вокруг напоминали старые колхозные гаражи в нашем селе, только на них теснились вывески магазинов, парикмахерских и пивных. Вероятно, здесь иногда проходят автопати, несанкционированные гонки или что-то подобное, потому что заграждения вокруг исписаны не только непечатными выражениями, как мне показалось сразу, но и заметками о победителях и проигравших в импровизированных соревнованиях.

Локста внезапно допел и решил снова пожать всем руки. Толпа подалась вперед, и я оказалась в самой гуще.

– С дороги! – грубо гаркнул какой-то лысый мужик неопределенного возраста и толкнул пожилую женщину, которая немедленно рухнула на асфальт. Но люди этого не заметили и ломанулись к сцене прямо по несчастной, наступая ей на руки и на голову. Та отчаянно закричала. Я не знала, что предпринять, но не могла просто стоять и смотреть, а потому упала на нее сверху, чтобы прикрыть от ударов. Мгновенно я ощутила адскую боль, потому что кто-то споткнулся о мою ногу и со злости хорошенько пнул в бок.

– Эй, пошли вон! – скомандовал кто-то неподалеку. Я услышала звуки потасовки, но побоялась поднять голову. Через несколько минут по мне перестали топтаться, а я все еще лежала сверху старушки и не решалась подняться. Чья-то крепкая рука одним рывком поставила меня на ноги. Я увидела молодого афроамериканца с нелепыми тонкими косичками по обеим сторонам лица и издала нервный смешок.

– Ты в порядке? – спросил незнакомец и тут же кинулся к пожилой женщине. – Бабуля, вставай! Ты цела? Что болит?

– Какой-то придурок пихнул меня на землю, и, если бы не эта девочка, мне бы отбили башку, – проворчала спасенная и, кряхтя, восстановила равновесие.

– Офигеть, – сказал парень, протягивая ей руку.

– Лучше поблагодари, – буркнул божий одуванчик, выпрямляя спину. – Бросил меня одну и пошел шляться по району. Смотри, мне разбили нос, а девчонке губу.

Я только сейчас поняла, что нижняя губа одеревенела, по подбородку течет кровь, и мне очень больно. Сумочка с антибактериальными салфетками осталась в машине Локсты, но, может, оно и к лучшему: в ней также лежит телефон – целый и невредимый. Ему бы точно не поздоровилось в подобной передряге.

– Возьми, – бабуля предложила мне чистый носовой платок.

– Нет, я его испорчу, – отказалась я.

– Бери, – нахмурилась старушка. – Тебе досталось из-за меня, думаешь, я пожалею какой-то кусок ткани? Как тебя зовут?

– Мария, – представилась я полным именем, которое понимают, наверное, в любой стране мира.

– Мою покойную дочь тоже так звали, – улыбнулась пожилая женщина. – А я миссис Моррис.

– Рудо, – назвал себя ее внук. – Что ты вообще делаешь в такое время в Грин Медоуз? Это не лучшее место для ночных прогулок.

– Я приехала сюда с Локстой.