Татьяна Луганцева - Над пропастью не ржи!

– Ты считаешь, что убийца за нами следил? – побледнела Ефросинья. – И что, все, с кем мы общались, находятся в опасности?

– У меня такое впечатление, что этот проклятый листок с цифрами просто проклят, – честно ответил полицейский. – Все крутится вокруг него. Как только покойный пан Людвиг стал работать с ним, сразу же возникли проблемы – со здоровьем, социальные, материальные, семейные. Погибла дочь… Умер сам…

– Совпадение, – буркнул Влад.

– Я так не считаю, – возразил ему помощник комиссара.

– А я согласна с Вацлавом, – заявила Фрося.

Полицейский похлопал друга по плечу.

– Ты же великий ученый, признанный во всем мире… Помоги нам чуть-чуть! Хоть бы предположить, насколько это может быть важно.

«А если Влад знает, насколько это важно, но не говорит?» – снова закралась крамольная мысль в голову Фроси. Она посмотрела в честные глаза Влада и поняла, что пока у нее есть сомнения, ничего у них не получится.

Похоже, кое-какие сомнения имелись и у Вацлава.

– Я не знал, что к профессору захаживала психиатр. Ты мне об этом не говорил, – посмотрел он на Влада.

– А ты и не спрашивал, – нервно ответил тот.

– Я не знал, что пан Людвиг сошел с ума, – продолжал полицейский.

– Он не сошел с ума.

– Значит, и листок с цифрами, этот «код в ад», не бред, раз был составлен на светлую голову? – подловил его Вацлав. – Логично?

Влад вздохнул.

– Кстати, там не хватает ровно половины цифр.

– Откуда ты знаешь? – оживился полицейский.

– Сам же говорил, что я великий ученый. Я просмотрел последовательность вдоль и поперек и пришел к выводу, что пропущена ровно половина. Если иметь весь «текст», было бы от чего оттолкнуться.

У Вацлава возбужденно заблестели глаза.

– Хотя не дай бог! И одна-то часть столько несчастья принесла, – добавил Светлов.

– Второго листка нет, – произнесла Фрося, и удивленные глаза мужчин переместились на нее. – Я не ясновидящая, просто так думаю. А вот скажи, Влад, если бы он у тебя был, ты бы уже смог предположить, что это за открытие?

– Возможно.

– Значит, второй листок с комбинацией цифр является своеобразным кодом, расшифровкой. Помните рассказ домработницы Валентины? По ее словам пан Людвиг заявил своей дочери, что никому не доверит своей тайны, что унесет ее с собой в могилу. Что лучше умереть, все уничтожить, лишь бы не узнал любовник Розалинды, то есть мой отец… И ведь отец перед смертью сдался. Он так ничего и не открыл, поэтому решил отдать бесполезные без кода цифры назад.

– Значит, надо забыть все, как страшный сон, и жить дальше! – почему-то обрадовался Влад.

– Или поискать код, – хмуро посмотрел на него Вацлав.

– Сами же только что сказали, что Людвиг решил никому ничего не рассказывать!

– Это со слов Валентины. А она к моменту смерти ученого в доме уже не работала, – возразил Вацлав. Воцарилась напряженная пауза.

Влад откинулся на стуле и скрестил руки на груди.

– Так… Мне ход ваших мыслей понятен. Вы считаете, что старик мог передумать в последний момент и кому-то все-таки довериться. Розалинда уже была мертва, Валентина не работала… Остаюсь я?

– Логика у тебя работает, – усмехнулся полицейский.

– Спасибо, не жалуюсь.

– Мы не только тебя имеем в виду, – успокоил его Вацлав. – А всех, кого Людвиг мог увидеть перед смертью.

– Умер он у меня на руках, – хмуро ответил Влад. И протянул руки: – Наручники надевать будешь?

– Не язви. Мы бы хотели поговорить и с психотерапевтом. С этой… как ее…

– Дороти Фрей, – не своим голосом подсказала Фрося.

– Вот-вот, – подтвердил Вацлав.

– То есть или она, или я? – усмехнулся Светлов.

– Или все ушло в небытие вместе с Людвигом. – У Ефросиньи опять защемило сердце.

– Доктор Фрей очень занятой человек, – предупредил Влад.

– Ничего, для меня найдет время. – Вацлав почесал затылок и посмотрел на часы, словно был готов сорваться на встречу с ней прямо сейчас.

– И живет она в Варшаве.

– Вот как?

– Я предоставлю тебе лимузин, – предложил Влад. – С личным водителем.

– Только не предупреждай о цели моего визита, – попросил полицейский. – Я хочу увидеть ее первую реакцию.

– Сообщники не договорятся в показаниях, не волнуйся, – усмехнулся Владислав. – Ты можешь потом проверить распечатку ее и моих звонков. Только не пятилетней давности. Раньше мы часто перезванивались, потому что были любовниками. Что, Фрося, не нравится? Я – мужчина, и мне была нужна женщина. А я всегда любил умных женщин. Дороти была не единственной моей любовницей. Если неприятно это слушать, не надо было ворошить скелеты в шкафах.