Дениз Хан - Прокурорская дочь

– А почему это вас позвали? – удивилась мама.

– Мы сами не поняли, да и кто их, этих буржуев, разберет.

– Можно подумать, твоя Флора не буржуйка.

– Мама, «буржуйка» – это печка, а Флора интеллихенция, – назидательно сказала я.

– И когда ты это поняла? – насмешливо спросила мама.

– Ты со мной о социальном неравенстве позвонила поговорить?

– Ты ходила в школу к Дане, что там случилось? – мама сменила тему.

– Пока не ходила.

– Хочешь, я пойду?– предложила мама.

– Нет, пойдет его отец,– проявила твердость я.

– Может, все же мне пойти, тут гибкость нужна. И твой Серый будет верить всему, что ему говорят. А если они врут?!– не отставала мама.

– Пока что врет твой внук. Или недоговаривает. А при отце врать не получится, – закипала я.

– Ну, тебе решать, – наконец сдалась мама. – Что наденешь на юбилей?

– Брючный костюм, он меня стройнит.

– На юбилей к Сулейманову в брючном костюме? –удивилась мама.

– А что, Сулейманова зовут князь Альберт? – на полном серьезе спросила я. – И почему к нему нельзя пойти в брючном костюме?

– Судя по его жёнушке…Та еще княгиня, такая фифа. Видела ее всего один раз, но помню до сих пор,

– Осуждаешь?

– Завидую! – засмеялась мама и положила трубку.

Покончив с мамой, я набрала мобильный мужа. Он, как обычно, не взял трубку, видимо, из-за шума на объекте, где его бригада делала ремонт. Пришлось написать сообщение: «У тебя всего несколько часов, чтобы успеть в школу. Не то теща тебя опередит и начнет защищать нашего сына от системы образования. Короче, зачем-то вызывают в школу. Напоминаю, вечером я на юбилее, буду поздно».

Разобравшись с домашними делами, побрела в спальню за брючным костюмом. Да, синий цвет определенно стройнит, и пока что с этой задачей справляется идеально, но если не перестать жрать по вечерам, то миссия будет провалена. Мне даже показалось, что наряд вздрогнул, как бы говоря мне: «Эй, полегче!». Хорошо Флоре, этой швабре – ест и не толстеет, аристократка хренова. А с другой стороны, с чего бы ей так нажираться, при ее-то образе жизни?! Может не работать, или делать только то, что нравится. Деньги у нее есть, папашка позаботился и оставил им с матерью кучу недвижимости, которую они сдают и наслаждаются жизнью.

Я вздохнула и стала натягивать колготки, одновременно внушая себе позитивные мысли. Муж, квартира, машина, двое детей. Звучит восхитительно! Муж – прораб, ах, пардон, супервайзер бригады маляров и паркетчиков, дом – квартира в новостройке, где вот уже четыре года вяло протекают отделочные работы, при том, что сто квадратных метра куплены в, мать ее, ипотеку. Дальше? Дети – те еще цветочки! Руслан учится в Чехии на полном гособеспечении – мамина гордость! – звонит редко, вечно что-то там изучает. Данька, Даниил, ученик восьмого класса элитарной гимназии, любитель экстравагантных нарядов и причесок, пирсинга, мечтает о тату. Борец за справедливость, и эта черта его натуры постоянно держит в тонусе не только нас с мужем, но и всю школу. Да еще бабуля, которая защищает внуков от их матери.

Блин, из-за этого позитива я стала вся красная, то ли от злости, то ли от жалости к себе. Покончив с костюмом и макияжем, я вызвала такси.

В два часа мою голову уже обдувал горячий воздух фена. Женщин было немного, но шум стоял, как на ипподроме. Сплетни перемежались гулом фенов и клацаньем ножниц. Клиентки обменивались оценивающими взглядами.Флора, по обыкновению, опаздывала. Я сидела в кресле, замотанная в «слюнявчик», и Рена агрессивно вытягивала волосы, от чего глаза мои выпучились, а на лбу собрались морщины. Но это ерунда, страшно было другое. Я вдруг забеспокоилась, что мой выходной брючный костюм впитает запах химикалий, заполнивших все свободное пространство и окончательно заглушивших мой парфюм.

Наконец именинница в праздничном мешке появилась в дверях салона. В принципе сорокалетие на ней никак не отразилось, передо мной была все та же высокая, худая женщина, которую я наблюдала из года в год последние тридцать с лишним лет. Но – о боже! – одна деталь приковала мой взгляд. Перекинутая через Флорино плечо, на цепи, висела…она.

Изображая приступ астмы, торопливо поцеловав подругу, я принялась быстро ощупывать божественное произведение заморских кутюрье. Мои дрожащие пальцы поглаживали нежный бархат, две заветные буковки и изящную застежку. В салоне воцарилась тишина. Я даже поразилась тому, что присутствующие хорошо разбирались в аксессуарах и смогли отличить оригинал от подделки. Тем временем Флора торжествующе взирала на женщин, которые, открыв рты, смотрели на ее бедро. По мне, так эта сумка реабилитировала все, включая бесформенное платье хозяйки. В тот момент она могла быть в рубище и рванье, все равно на это никто не обратил бы внимания. Но в воздухе повис вопрос: кто выложил за это чудо нехилые бабки? И я его озвучила.