Ольга Волошина - Суперкот против мышиной мафии

– Ей богу, видел, как ты карту сбросил. Пап, ну скажи, ты ж с ним рядом сидел. Неужто не видал?

– Гадом буду, если я хоть раз смухлевал сегодня. Сдохну и съем твой ботинок! То есть, сначала съем, а потом сдохну…

– Гоша, не смей так ужасно выражаться! – разгневался Сан Саныч.

– Ботинок лучше свой ешь! – возразил Лёша младшему брату.

– Какая разница, чей ботинок лопать, если вина не доказана. Так что лезь под стол и кукарекай.

Лёха полез под стол, бурча себе под нос что-то не очень вежливое. Проорав невнятное: «Куре-ку-ку!», – он так энергично вылезал обратно, что чуть не перевернул стол вместе с остатками пиршества. Со столом обошлось, а вот большая стеклянная ваза-цветочница с грохотом слетела на пол и разбилась вдребезги. Тут даже Коля проснулся в своём кресле и растеряно заморгал глазами. Антонов старший побледнел, потом покраснел и спросил еле слышно:

– Где у вас веник?

– На кухне под мойкой, – машинально ответил я и тут же спохватился: – Да не беспокойтесь вы, я сам. Пустяки какие!

– Мы с Лёхой всё уберём, дядь Петь, – успокоил меня Гоша и скрылся в кухне.

Остальные некоторое время взирали молча на царивший в комнате разгром. Первым опомнился Витя Яблочный и сказал:

– Пора нам расходиться, пожалуй. Что-то мы уж слишком разбушевались.

– Да-да, – поддержал его Вавик. – Вот только поможем имениннику с уборкой – и по домам.

– Да что вы, ребята, – воспротивился я. – Негоже гостей заставлять работать. На то и праздники, чтобы после них наводить порядок. Я сам вполне справлюсь. Да и поздно уже.

Гости по очереди расходились по домам. Гоша с Лёшей уничтожили следы происшествия с несчастной вазой и тоже испарились, прихватив с собой отца. Оставшись один, я решил напиться чаю и спокойно составить план наведения порядка.

С чашкой горячего крепкого чая я в изнеможении опустился в кресло и обвёл глазами картину произведенных праздничных разрушений. Что-то из увиденного мне очень не понравилось. Правда, я сразу не понял, что именно меня насторожило. Это не был беспорядок или испорченная скатерть, разбитая ваза или залитый водой ковёр… Было что-то иное, чего я с первого взгляда не уловил. Нечто неясное отметило только моё подсознание.

Я ещё раз медленно обвёл глазами комнату слева направо, затем – наоборот – справа налево. И тут до меня, наконец, дошло, в чем причина моего беспокойства. Прекрасной фарфоровой Пастушки с крошечными поросятами на подставке-лужайке не было больше на привычном месте. На маленьком столике под золотистым торшером стало абсолютно пусто. А ведь сегодня утром они как всегда стояли на кружевной салфетке.

Куда же могли исчезнуть симпатичные фигурки к концу дня? Может, кто-то нечаянно переставил их на другое место? Но ведь торшер стоит в самом дальнем углу комнаты, туда никто не подходил. Хотя как знать, в этой суете кто угодно мог переставить, что угодно куда попало. И никто бы этого не заметил. Вот сейчас я начну убирать всё подряд и найду наши старинные фарфоровые игрушки. Я отставил чашку с недопитым чаем и принялся за уборку.

Через два часа комната сверкала чистотой, даже Нина Сергеевна не добилась бы большего успеха. Вся посуда расставлена по местам, ковёр вычищен, замызганную скатерть стирает машина-автомат. Но Пастушка и поросята так и не нашлись. Я грустно вернулся в кресло к своему недопитому, вконец остывшему чаю. Это не было просто огорчение, это была трагедия. Пропавшие фарфоровые игрушки были не только антикварными, они имели для нас особую ценность как семейная реликвия.

Давным-давно дедушка Агафонов подарил симпатичные фигурки своей жене, тогда ещё молодой моей бабушке, большой любительнице игрушек и животных. И с тех пор, как мы с Ниной Сергеевной поселились в этой квартире, антикварные игрушки неизменно стояли на столике под торшером, а близнецы Гришка и Мишка с большим уважением относились к фигуркам, которые были намного старше их родителей.

Теперь любому станет понятно, как сильно я огорчился, обнаружив пропажу старинного фарфора. Тем более, что других редкостей у нас в доме не было.

Сколько времени я просидел в тоске над пустой чашкой, даже не припомню. Но, в конце концов, надо было что-то делать. Для начала я решил восстановить в памяти всю цепочку событий сегодняшнего дня. И выходило, что игрушки кто-то унёс, так как сами они никуда уйти не могли. Спокойно поразмыслив, я решил, что кто-то из гостей нечаянно прихватил Пастушку и поросят вместе со своими мелкими вещами, которые после участия в фокусах могли перемешаться – на столе и в карманах самодеятельных иллюзионистов.