Ольга Волошина - Суперкот против мышиной мафии

– Я не курю, – растерялся скрипач. – Зачем мне зажигалка?

– Мои! Мои ключи нашлись! – радостно взревел Вавик, который уже не надеялся получить их обратно. Как знать, вдруг фокус удался бы только наполовину.

– А теперь ещё внимательнее смотрите: будут исчезать крупные предметы, – радостно завопил Гоша, купаясь в лучах славы.

В замурзанных рукавах и под полами рубашки малолетнего умельца исчезли по очереди две ложки, нож, солонка, два стакана, банка с растворимым кофе и увесистая «Энциклопедия юмора». Здоровенный том видимо стал завершающим штрихом, так как, отправив его неизвестно куда, Антонов младший эффектно развёл руки в стороны и начал раскланиваться. Зрители захлопали в ладоши, затопали ногами. Андрей Зайченко вскричал с лёгкой завистью в голосе: «Вот это класс! Ну, даёт пацан!» Не радовался только папаша юного дарования. Всё это время он обеспокоено вертел головой и вздыхал.

– Вещи-то вернуть бы надо, – робко заикнулся Сан Саныч.

– Эт-та мы мигом, – снисходительно успокоил его старший отпрыск и полез под стол.

Когда весь реквизит был извлечен из-под стола, Лёша поинтересовался:

– А что у вас есть ещё интересного для развлечения, раз уж съесть больше нечего?

– Почему же нечего? У нас кока-кола есть.

– Кола пойдет, – снисходительно обронил Лёха. – Но надо же и о духовном подумать. Так чем же вы ещё развлекаться собирались?

– Да вот шахматы, шашки там… Музыка всякая.

– Это всё мура! А карты у вас есть? Я бы научил народ в «очко» играть, или там в «покера».

– На деньги?! – запаниковал Антонов-отец.

– На хрюканье, мяуканье и прочее гавканье. Классно, когда народ под стол лезет и оттуда хрюкает. Или квакает.

Особого желания похрюкать никто, похоже, не имел. Но от карт отказаться не решились. Не взяли в игру только Антонова старшего. Да ещё скрипача Колю, потому что он неожиданно для всех заснул в своём кресле и даже тоненько оттуда похрапывал.

После первого хрюканья-мяуканья раздался звонок в дверь. У меня душа ушла в пятки: теперь-то это наверняка соседка снизу, и скандала не миновать. Под нами проживала грозная дворничиха Гортензия Васильевна Собакина, державшая в страхе всё население нашего дома. Да разве только нашего? Всех домов на подведомственной ей территории. Замирая от недоброго предчувствия, я поплёлся открывать. На счастье звонившим оказался почтальон. Он строго спросил:

– Здесь проживает Пётр Петрович Агафонов?

– Да, он по этому адресу и проживает. То есть это я – Пётр Петрович. Сейчас документы покажу.

И тут, наконец, зазвонил мой мобильник. Я бросился на кухню с телефоном, так как боялся не услышать чего-нибудь важного в общем шуме. Успел на ходу сообщить ребятам:

– Там почтальон что-то принёс…

Супруга моя, Нина Сергеевна только и успела сказать:

– С днём рожденья, дорогой! Мы добрались хорошо и устроились…

На этом слове телефон у неё отобрали близнецы.

– Пап! Тут классно, все купаются и мороженое лопают целыми днями, – заверещала трубка голосом Гришки. По голосу мы различаем их быстрее, чем по лицам. – Ну, ладно, ладно, едят, а не лопают.

– Здесь есть моряки и катамараны, а также пальмы и горы, – это уже Мишка…

– А мама мороженое нам покупала. Мы за твое здоровье по две штуки слопали… Ну, ладно, съели. Хотя на самом деле просто слопали. И очень быстро.

– В горах всякие звери водятся, и мама обещала, что мы туда пойдём.

– А корабли здесь настоящие, и плавают даже в дальние страны. Мама сказала, что мы тоже куда-нибудь поплывём.

– Пап! Не бойся, нас в дальние страны не пустят. Мама говорит, что у нас совсем заграничных паспортов нету.

– А тут паспортов не дают, надо за ними в Москву ехать.

– Так что мы далеко не поплывём и утонуть, наверное, не успеем…

– Если, конечно, шторма не будет. Тут, знаешь ли, штормы – как в Москве дождь. Плёвое дело.

Когда я вышел из кухни, игра была, видимо, в самом разгаре, потому что шум стоял ужасающий. Я выглянул в прихожую: почтальона не было.

В комнате по-прежнему галдели. Разгорелся какой-то нешуточный спор. Как всегда и бывает с этими азартными играми.

– А куда почтальон делся? – спросил я у Андрея, стоявшего в стороне от компании и с интересом наблюдавшего за всеобщим оживлением.

– Я расписался за письмо, он и ушёл.

– А что тут произошло? – совершенно напрасно полюбопытствовал я, так как и сам уже понял.

– Молодежь очки не поделила, теперь вот отношения выясняют…

Действительно, Лёха выговаривал Гоше на повышенных тонах: