Андрей Воронин: Тридцать сребреников князя Владимира

Стоя у окна детектив занимался утренней разминкой с небольшой кривой штангой, и между делом, по-привычке рассматривал людей входящих и выходящих из гостиницы, на парадный вход которой выходили окна его офиса, тренируя память, запоминая их внешний облик и одежду. В это время зазвонил телефон. Гриша взял трубку, на экране горело «номер не определён»:

– Алло, слушаю вас внимательно? – ответил Григорий.

– Привет дружище! – Брянский узнал голос своего знакомого антиквара Ивана Ивановича Нагенса, его антикварный магазин «Старый сундук» находился в этом же здании на первом этаже. – Уже на работе? Заходи ко мне кофейку попьём.

Гриша поприветствовал приятеля и через несколько минут спустился в магазин. Нагенс занимался сигаретным бизнесом, имел деньги и от рекламы известного табачного производителя «Philip Morris» и несколько ларьков на автобусных остановках по Брянску, а также оптовый склад сигарет, что приносило ему постоянные неплохие доходы. В своём большом двух этажном доме, на первом этаже он держал продуктовый магазин с весёленьким названием «Сытый кот», скоре всего, чтобы самому далеко не ходить за продуктами, так как поесть Иван Иванович любил сытно и вкусно. Для души же Нагенс занимался русской стариной, держал один из первых антикварных магазинов в городе Брянске, скупал у населения и перепродавал старые вещи, всё начиная с монет, икон, картин, фарфора, старинных церковных книг и дворянской мебели, до самоваров, лаптей, старых рушников, прялок и другой деревенской всячины. Так же он арендовал торговое место в городе Москва, на Вернисаже в Измайлово, куда возил по выходным особо ценные предметы. Магазинчик «Старый сундук», как и другие подобные антикварные лавочки, представлял собой малый лубок народного творчества, где на 15 квадратных метрах смогли каким то причудливым образом уместиться стеклянные витрины с монетами, царскими банкнотами, медной славянской пластикой и православными плашками с библейскими сюжетами жития святых и крестами с перегородчатыми многоцветными эмалями, шкапами с фарфором: вычурной дворянской посудой, статуэтками и китайскими вазами, старинными медными и серебряными самоварами разных размеров и форм, украшенных штампами медалей выставок его императорского двора фабрики братьев Баташовых и еже с ними. Здесь же на стенах висели в старинных резных киотах старообрядческие и православные иконы различного письма и размера, на золоте и серебре, с ценниками от десяти и до трёхсот тысяч рублей. Тут же со стен свисали старо-тканные рушники и плетёные из лыка лапти, расшитая крестьянская рубашка и парадный френч полковника царской армии. А ещё и матрёшки, гжель, дымковская игрушка и другие замечательные вещи. Словом музей да и только. Здесь же в магазине работали две продавщицы, немолодые уже, но ещё привлекательные особы гувернантской наружности, пропитанные нафталином, которых Нагенс несколько лет натаскивал определять подлинность и стоимость антиквариата и потому дорожил ими наверно больше чем своей молодой женой. Продавщицам же он доверял полностью и бесповоротно, они были не раз проверены на порядочность и лояльность, что бы не купили чего-нибудь помимо магазина и мимо кармана хозяина. Женщины получали хорошие оклады и имели премиальные с выгодно купленной или проданной ими вещи, выглядели вполне довольными текущей жизнью, служили у Ивана Ивановича уже по семь-десять лет и о другой доле не мечтали.

Иван Иванович выглядел мужчиной сладкой наружности. 45 лет от роду, чуть выше среднего роста, уже начинавший немного полнеть, что отмечалось вывалившимся за дорогой кожаный ремень брюк небольшим животиком. Лицо Нагенса носило печать аристократизма, несмотря на обычные и исконно русские имя и отчество, его прибалтийская фамилия только подтверждала, что в венах антиквара текла кровь родовитых немецких баронов и высокомерных лабусов. Хотя, конечно может быть мы и преувеличиваем, но аристократический высокий лоб, красивые вьющиеся тёмно-русые волосы, зачёсанные назад и большие влажные губы невольно обращали на себя внимание собеседников, а прозрачная фарфоровая кожа лица и фактурный с горбинкой нос, а также умные и ироничные карие глаза, только усиливали впечатление врождённого благородства.

Одевался Иван Иванович не броско, но со вкусом и дорого, в этот день на нём были мягкий оливкового цвета пиджак, голубая набивного рисунка шёлковая рубашка, с завязанным под ней на шее цветастым, розовых оттенков платком и зауженные синие брюки в мелкую полоску, розовые носки в цвет шейного платка помещались в изысканные, мягкие кожаные итальянские туфли, пошитые на манер турецких мокасинов. Изысканный перстень белого золота, с бриллиантом в два карата на безымянно пальце левой руки и классические золотые швейцарские часы венчали образ антиквара, как человека состоявшегося и живущего в достатке.