Ольга Волошина - Восковые свидетели молчат

Листочек был мною тщательно изучен, осмотрен и обнюхан. Кроме уже упомянутого текста удалось отметить только странноватый, очень корявый почерк, словно рука писавшего была немного повреждена, или он не вполне умел действовать авторучкой. Запаха не было, посторонних пятен, видимых отпечатков пальцев и прочего – тоже. Я взглянул на Изольду: она по-прежнему была занята Офелией. Пожалуй, не буду её беспокоить, пока не обнаружится что-то более определённое.

– Эй, Прохор! – раздался в тишине резкий возглас моей родительницы. – Кончай выуживать улики и вези меня домой, а то я очень понервничала и устала. Отчитаешься потом.

Оказывается, она за мной всё время следила. Я торопливо сунул найденное письмо во внутренний карман и направился к выходу. Мамаша запихнула в сумку насытившуюся крысу и двинулась следом за мной.

Уже дома, стряхнув с себя туфли на шпильках и бережно уложив Офелию в кресло, Изольда заявила:

– Ночевать будешь у меня, я боюсь сегодня оставаться одна. Поужинай чем-нибудь из холодильника и разложи себе кресло в библиотеке. А у меня что-то совсем нет аппетита.

Комнату с книжным шкафом она упорно называет библиотекой, а насчет аппетита нагло врёт: у неё в спальне дикие запасы шоколада и спиртного, якобы от стрессов. Но спорить я не стал и молча поплёлся к холодильнику. Поужинал сёмгой с остатками шоколадного торта, закрылся в так называемой библиотеке, плюхнулся в глубокое удобное кресло и тупо уставился на громадную фарфоровую лягушку, оккупировавшую свободный угол возле шкафа. Лягушки – вторая страсть моей родительницы. После крыс. Хорошо, что лягушки не уживаются с крысами в одной квартире!

Спать не хотелось, да и рано ещё было – всего девять часов. Я подошёл к шкафу с книгами и пошарил глазами по ровным рядам солидных переплётов в надежде отыскать что-нибудь детективное. Ага, вот и Рекс Стаут в томике серии «Американский детектив». С книгой в руках вернулся я к своему креслу, раскрыл том наугад и наткнулся на закладку, сделанную из затёртого и заляпанного куска газеты. Почитывает мамаша детективчики, а прикидывается эстеткой.

Терпения мне хватило на один абзац, я поднял глаза от книги и мысленно вернулся к нашему офисному трупу, показавшемуся мне идеально похожим на девушку по имени Ниночка. Кем бы она ни была, её убили и подло подкинули нам с Изольдой. У меня быстро возникло несколько версий преступления: красотку прикончил муж из-за любовника; убил любовник в пылу ссоры; пристукнула жена любовника. А у нас оставили, чтобы отвести от себя подозрения, но почему-то забыли улику в виде записки. Хотя это могла быть и не её записка: никаких имён в ней не было, да и день мог быть указан не нынешний. Тут мало чем можно поживиться, но и забывать о ней не стоит.

Стоп! Где же у меня письменная улика из мамашиного офиса? Я обшарил все карманы и нашёл записку из-под шкафа. Положу, пожалуй, в эту книгу – здесь её никто не найдёт.

Та-ак, думаю дальше: жертва могла прийти сама, или её могли принести уже убитой, упаковав во что-то. Во втором случае злодеев должно быть двое. Если дошла своими ногами, то вряд ли босиком. Вот он, вопрос вопросов: куда дели туфли и зачем? Не ради обуви же девушку порешили.

Вот кстати: обувь и босые ноги наводят на мысли: туфли могли унести, чтобы не смогли найти следы от них вокруг офиса. Мало ли, откуда она пришла-приехала. Вариант с двумя преступниками прихрамывает – тогда муж, любовник и жена на роль убийцы не годятся. Какие серьёзные корыстные мотивы могут быть у преступной группы, если взять с жртвы особо нечего. А на почве эмоций заранее к преступлению не готовятся.

В любом случае, сколько бы кого не прошло в наш офис, но днём обязательно найдутся свидетели. Вывеска у нас большая, дверь солидная, а люди очень любознательны. Сам бы заинтересовался, будь я свидетелем: кто и за каким чёртом плетётся к частному детективу? Теперь нужно только аккуратно опросить граждан неработающих в послеобеденные часы – пенсионеров, домохозяек, школьников.

Теперь об орудии: тупой предмет в нашем захламленном ремонтом офисе под любую руку попадётся. А оставить его для полиции после совершения злодеяния самый бестолковый тип не догадается. Способ убийства – не отравить, не зарезать или застрелить – говорит, скорее всего, о том, что убийца дилетант и не владеет сложными орудиями и методами.

Теперь самый сложный вопрос: почему в нашем офисе убили женщину? Вопрос, зачем засунули в шкаф? – прямо вытекает из первого. В наше агентство, пока оно не обустроено окончательно, легко зайти кому угодно. Особенно если знать, как работают ремонтники. Или когда у них рабочий день заканчивается. Обедаем мы всегда поздно и не в офисе – тоже не особо сложно выяснить. А шкаф?.. Да просто чтоб нас подставить вместо себя. Ведь кто мог знать, что крыса полезет в клей, а Изольда врежется в шкаф? Если бы мы обнаружили убитую через сутки, нам нипочём бы не доказать, что мы сами её не спрятали. В жару мы за день почувствовали бы запах разложения, но раньше шкаф нас заинтересовать не мог. Не очень я понимаю в этих экспертизах, но время можно определить довольно точно – чем раньше, чем точнее. А мы только что зашли после обеда в кафе. К тому же Изольда приехала на такси, и у неё есть железный свидетель. У меня с этим чуть хуже, но и меня мог кто-то видеть и запомнить время – если повезёт, конечно.