Сергей Кожин - Сияющий хоспис на холме

– А перерыв… – начал он.

– Тихо! – Прикрикнул на него вошедший в раж Арнольд, – Я только поймал пропорции правой ягодицы.

– Но…нос почесать, – взмолился Митрофан.

– Только аккуратно, – строго заметил художник.

Всё это продолжалось бесконечно. Наконец Арнольд отошёл от холста и удовлетворённо покачал головой.

– Ну вот более-менее, можем сделать перерыв, – ласково обратился он к Митрофану. Тот ужаснулся.

– Перерыв?! А когда конец?

Арнольд наставительно поднял палец.

– Искусство требует жертв! Но так как сегодня у нас первый день, то перерыв будет дольше обычного. Не замёрз?

Тут Митрофан и на самом деле почувствовал, что ему ужасно холодно и голодно.

– Тогда отдохнём и расслабимся, – обрадовался Арнольд, кинул модели цветастый халат с павлинами и вытащил на стол початую бутылку красного вина и тарелку с бутербродами. Пока Митрофан расправлялся с бутербродами, он быстро разлил вино по бокалам и поднял свой.

– Ну за успех нашего безнадёжного предприятия!

Они чокнулись и выпили. Это вино было получше, чем то, которым угощала Жанна за обедом.

– Ещё бы, – Обрадовался Арнольд, – Что эта дура смыслит в вине? Мало ли где у них виноградники. У мамы второй отчим был настоящий француз и винодел! Да ты пей, не стесняйся, это “Меланж Инферналь” 2018 года, хороший урожай.

После второго бокала Митрофан почувствовал как холод отступает прочь и всё тело обволакивает приятная тёплая лень. Арнольд подсел к нему и ласково погладил по колену.

– Ты, Митрофан пока ещё только заготовка, но, благодаря мне скоро превратишься в совершенного человека, воспаришь духом над негодным серым миром и поймёшь что такое сила искусства!

Речь Арнольда лилась гладко, а сам он придвигался всё ближе к застывшему на диване в полусне Митрофану.

Внезапно дверь с треском отворилась. На пороге стояла Жанна уперев руки в бока.

– Та-ак, – Насмешливо протянула она, – Мальчики веселятся!

– Как вам не стыдно! – Фальцетом выкрикнул ошарашенный Арнольд.

– А что мне должно быть стыдно? – глумилась Жанна, – Просто хотела пожелать спокойной ночи и сообщить, что выпускники полувоенных высших учебных заведений должны уметь держать своё слово.

– Я держу! – Пришёл в себя Митрофан. – Мы закончили, просто я замёрз. Уж очень непривычное дело. Я всегда вашим услугам! – И он начал быстро одеваться.

– Но…мы же не закончили, – беспомощно причитал Арнольд.

– Выпивши не работаю, – ответил ему Митрофан и окончательно пришёл в себя.

Жанна одобрительно хлопнула Митрофана по плечу, когда он вышел в большой, расписанный лубочными ангелами коридор.

– Уважаю людей слова! Успеете ещё…порисовать.

Комната Жанны была гораздо просторнее и проще обставлена чем альков Арнольда. Никаких свисающих над кроватью балдахинов и кистей. Одно зеркало в полный рост и, что интересно, набор гантелей в углу на полу. Простенький стол и пару жёстких стульев. В целом помещение напоминало слегка модернизированную казарму и Митрофан вспомнил слова доктора Чайкина – да уж у покойного были странные вкусы, кроме того, даже непонятно где он находил таких женщин в разгар культа папиков и содержанок.

– Как самочувствие? – поинтересовалась Жанна, сразу предложив присесть напротив.

– Пить…хочется, – просипел Митрофан.

Он действительно вдруг ужасно захотел пить. Голова неприятно гудела, а горло будто обросло жесткой болезненной коркой .

– Он вас угощал своим “Меланж Инферналь”? – с улыбкой поинтересовалась Жанна.

Митрофан только кивнул и с жадностью припал к поднесённому бокалу. Вода была с каким-то странным привкусом, но Митрофану было всё равно.

– Ужасное пойло! Я в курсе про их вино. Говорят, они туда и тормозную жидкость добавляют для вкуса, – серьёзно заявила Жанна и подсела на стул рядом с Митрофаном.

– Да что вы говорите, – поразился Митрофан, а на вид такие…приличные…впрочем, скорее заносчивые и неприятные люди…

Митрофан остановился. Он не понимал зачем и почему он это сказал. Вдруг состояние его резко изменилось, изнутри начало подниматься какое-то странное весёлое возбуждение, хотелось безудержно говорить, а хозяйка вдруг показалась такой милой и свойской как родная сестра, которой у Митрофана никогда не было. Жанна с интересом уставилась на Митрофана, ещё больше приблизила к нему своё широкое лицо и вкрадчиво произнесла.

– Ну же, меня не особенно интересуют эти жалкие искатели наследства. Расскажите про себя Митрофан, мне интересны вы.