Лидия Луковцева - Экспромт

– Ну да, как Лидии Федоровне – так небеса на помощь призвали, а как мне, так – где ж я его возьму! – закапризничала Вася.

– Правда, Люся, займись этим вопросом! Что ж Вася лучшие свои годы бобылкой проводит?

– Какая ж ты, однако, непоследовательная девушка! То «я принца на белом коне жду», а то найди ей!

– Ивана-царевича на сером волке, – подкорректировала Зоя Васильевна с учетом национальных традиций.

– Пусть будет Иван-царевич на белом коне, – согласилась на компромисс заплаканная Вася и добавила с печалью: – Только я уже не знаю, что и думать. Не то конь пал, не то черные вороны глаза Ивану-моему-царевичу выклевали. Сильно задерживается.

– Да-а-а, – подвела неутешительный итог Людмила Петровна, – принцев нет, а кони сдохли. Тебе, наверное, загорелось после нашего путешествия. Я ведь заметила, как ты на Волосатика поглядывала

– Да прямо-таки! Как уж я там поглядывала?

– Поглядывала-поглядывала! Понравился, что ли? С такими косами!

– Мне просто любопытно было. Странный какой-то…

– Будешь странным, если к убийству готовишься!

– Ну, это еще факт недоказанный! Лидия Федоровна же вам сказала, что он – лишь один из подозреваемых. Чего ж сразу на человека ярлык вешать? Просто взял да и попал в ненужное время в ненужное место.

– А что все-таки с этим убийством? – спросила Зоя. – Бурлаковы хоть что-нибудь рассказали?

– Ну, к Вадиму я даже и не подступалась. Сама знаешь! Весь из себя загадочный. Лида немножко раскололась, шепотком. Хотя покочевряжилась вначале, конечно. Да Вадикова серьезная работа, да тайна следствия, да то, да се, да он мне толком ничего и не рассказывает… Можно подумать! Будто не знает, что мы – могила!

– Тьфу, типун тебе на язык!

Если бы не бдительность проводницы Нади, все могло обернуться по-другому. Как обычно, в обед она понесла Владимиру Алексеевичу стакан с чаем. Постучала – тот не откликнулся. Постучала еще, потом уже тарабанить начала, в ответ – ни звука.

Возможно, случился сердечный приступ у человека, всякое в дороге случается, тем более, он обмолвился, что неважно себя чувствует. Может, все бы благополучно обошлось, если бы в купе были еще пассажиры, помогли бы ему во время приступа или проводников позвали. Но ехавший барином Ковбан Владимир Алексеевич просил его не беспокоить и никого к нему не подселять.

Надя попробовала открыть дверь купе – та подалась. Возле нижней полки, занимаемой Ковбаном, валялась колбочка с рассыпавшимся по полу лекарством. Крышку-то он открыл, а таблетку, видимо, уже не смог проглотить. Надя побежала за полицейской поездной бригадой. И осмотрела бы бегло место происшествия бригада полицейских-линейщиков, что поезд сопровождали, вызвали бы скорую на ближайшей станции, увезли бы тело. И помчался бы поезд по пути привычному.

Но Надя, во-первых, обратила внимание на отсутствие сотового телефона, который пассажир из рук не выпускал. А во-вторых – стакан с не выпитым чаем. Горячим! Кто же принес чай этому Владимиру Алексеевичу, если ее напарница спала? Сам выходил, а она не заметила? Да вряд ли!

Свои соображения Надя высказала ребятам-полицейским. Те плечами пожали, однако среагировали, сообщили, куда следует. Ну, и все завертелось!

Приехавшей группе оперов Надя рассказала, что активная ходьба пассажиров к титану начинается ближе к обеду. Хотя она, в общем-то, и не отслеживает, кто, когда и как часто ходит за кипятком, ей других забот хватает, но дверь в их служебное купе практически всегда открыта, да и сами пассажиры заглядывают с каким-нибудь вопросом.

Стопроцентной гарантии она, конечно, дать не может, но вряд ли Ковбан сам пожелал сходить за кипяточком, тем более, если он плохо себя чувствовал. Только одного пассажира Надя вспомнила: парень из девятого купе. Вообще-то билет у него был до Артюховска, но вышел он раньше. Пояснил – друг у него в этих местах живет, узнал, что он проезжает мимо. Сказал – не выйдешь на моей станции, обижусь на всю оставшуюся жизнь. Поживешь несколько дней у меня, никуда твой Артюховск не денется, ведь столько лет не виделись!

Сдал белье заранее, попросил на прощанье стаканчик – кипятку налить, купил пакетик заварки и ушел к себе в купе. Но когда позже Надя пришла в девятое купе забрать стакан с подстаканником, ничего там не обнаружила. Пожилые супруги и их молодая спутница смотрели с недоумением: да, их сосед молча собрал вещи и вышел, не попрощавшись. Но никакого чаю здесь не пил, даже не заходил со стаканом.