Бенджамин Стивенсон - Каждый в нашей семье кого-нибудь да убил

Вспоминая об этом теперь, я понимаю, что́ меня так беспокоило за завтраком. Ощущение было, словно все проходят мимо двери, не заглядывая внутрь.

Может быть, тут я всего лишь невольно касаюсь темы любопытства, присущего людям как классу живых существ. Но куда от него деться. Ведь я сам сидел в машине своего брата с трупом на заднем сиденье только потому, что мне было любопытно посмотреть, как поступит Майкл. Я человек, который пошел на крышу ловить мобильный Интернет, чтобы поискать в Google, кто такой Черный Язык. Я тот, кто нацелился заглянуть в слишком много дверей. Может быть, в конце концов это окажется важным.

На каждом этаже маленькие таблички со стрелками указывали расположение номеров и разных служб. «Столовая» и «Бар», а также «Сушильня» находились на первом этаже (важные помещения в детективах всегда четко обозначены и как будто имеют имена собственные), на разных верхних этажах находились «Прачечная» и «Библиотека», где, как я узнал из рекламного буклета, имелся камин, и поэтому я в первую очередь обвинил брошюру в том, что вляпался в эту историю, и решил, что теперь «Библиотека» просто обязана обеспечить мне почти сказочный уровень тепла и потрескивания, чтобы сгладить ситуацию, в которой я оказался, а также «Спортзал» и «Игровая комната», рядом с которой имелись слова «Бильярд/Дартс». Я велел себе меньше думать о трупе и наслаждаться выходными, расслабляться, насколько это возможно. Хотя я сильно сомневался, что мы с Майклом один на один станем играть в бильярд, меня не покидала уверенность, что мы найдем какое-нибудь братское совместное занятие. Вероятно, ему захочется покидать дротики. В меня.

Я поднимался выше, наконец маленькая стрелка рядом с надписью «Крыша» изменила направление и указала не вверх, а в сторону, и я увидел в коридоре тележку уборщицы. Очко в мою пользу. Я заглянул в номер: две односпальные кровати, дрянной холодильник.

На крыше уже стояла какая-то женщина и курила свою законную сигарету после завтрака. Я понял, что это не София, еще до того, как она обернулась, потому что это была ленивая курильщица: у таких окурок догорает в руке до самых пальцев, если они забываются, София же обычно восклицает: «О!» – и закуривает новую сигарету. Люси в процессе курения будто накачивается газом, так что я опознал ее по коротким энергичным затяжкам.

Холод пронизывал. Я засунул руки в карманы, и они оказались в тесном соседстве с несколькими крошечными бутылочками шампуня, которые перекочевали туда с тележки горничной (представьте, я не выше этого), и подошел к Люси.

– Погоди, – сказала она и высосала душу из сигареты.

В университете у меня была подружка, которая жевала жвачку, прилепляла ее на ночь к изголовью кровати, а утром жевала снова. Люси так же обращалась с сигаретами – использовала их на всю катушку. Я видел, что она обещает себе: это последняя. И искренне верит своему обещанию, как обычно. Оказывается, на этот раз Люси была почти права. Ей предстоит выкурить еще всего одну сигарету.

– Интернет, – сказал я, в подтверждение вынимая телефон (заряд батареи: 54 %).

Мне пришлось стоять на крыше, чтобы поймать одну палочку Cети, да и она то и дело пропадала. Что, я вполне уверен, в таких книгах не простая случайность. Вам нужно просто смириться с этим. Мне известно, что надвигается штормовой фронт. И я знаю, что меня обворожило наличие какой-то немыслимой библиотеки с камином в этом здании (которая случайно окажется местом, где я во всем разберусь). Все это пока очень в духе списка правил из руководства «Как написать детектив». Если вас это утешит, зарядка в телефоне не кончится ни у кого до страницы 316. Так вот, наличие Cети и заряд батареи – это клише. Не знаю, что сказать в свое оправдание. Мы в горах. Чего вы ждете?

– Прости, – сказал я. Мы стояли плечом к плечу, и я запустил свое извинение в пустоту между горами. Это единственный способ, каким мужчины способны выразить смирение: притворившись, что стоят у писсуара. – Я до сих пор думаю об этом, не нужно было так набрасываться на тебя. Просто решил, что сегодня, понимаешь, мы могли бы поддержать друг друга. Столько пережито вместе.

– Не хочешь ли заняться своим браком, а я займусь своим?

Это было довольно смелое заявление для человека, который ради куража прибегает к помощи никотина. Но мне не хотелось снова затевать ссору, а потому я сказал только:

– Справедливо.

Мы стояли молча и смотрели на горы. Издалека, от кресельного подъемника, донесся слабый механический лязг. Было еще слишком рано, чтобы кто-то надевал ботинки, но, судя по всему, наиболее жадные до впечатлений уже несколько часов как поднялись и искали свежайший снег. Сквозь верхушки деревьев я видел дорожки их следов, похожие на вены, реку, пробившую себе путь по белому плато внизу, и весь склон дальше, до того места, где земля из чисто-белой превращалась в рябую, пестро-коричневую. Ветер с воем вился у крыши, трепал закрытые зонты, насаженные, как на вертела, на шесты, вставленные в центры построенных в ряд деревянных столов. Энди был прав: у одного края крыши я увидел три квадрата с искусственной травой и подставочками для мячей. В дальнем конце за алюминиевой загородкой находился бассейн, крыша над ним была наполовину открыта, над водой стлался туман.