Леона Смит - Звездная пыль в сапожной мастерской

Папа моих друзей, дядя Илья, кстати, из военных. Он почти всегда в командировках, связанных с перевозкой военных грузов – как и в тот самый момент, когда я была в гостях.

–Как же я теперь буду спать у Вас в комнате? – озадаченно спросила я, – Заражу и Вас, и Динару Камбаровну…

–Не болтай! – весело прервала меня хозяйка, – Мы здоровые, а тебя стресс накрыл, вот ты и засопливилась! Да и Лешка может поспать с нами, а тебе его комнату дадим – отдельную!

Наверное, я от такой доброты и от своего стыда совсем покраснела.

–И хватит тебе стесняться! – добавила Гита Эдуардовна, видя, как я, кривясь от неловкости то так, то этак, мучительно меняю выражения лица, – Так и сделаем, чтобы ты за нас не боялась, будто нас заразишь!

Все это время она хватала посуду, свой выходной костюм, сумки, идеально все это успевая принести, надеть и подготовить!

Я принялась за чай с медом, но скептически посмотрела на порошки в сине-желтых пакетиках.

–Просто… мне сейчас лечиться надо по-другому! – снова чувствуя барьер стыда в душе, сказала я, – Не хочу обидеть, только вот Терафлю…

–Мама! Ты всем предлагаешь лечиться порошками, которые давно уже – вчерашний день! – с укоризной сказал Слава.

Я не стала говорить, что Терафлю одна моя знакомая докторша называет фантиком от конфетки.

–Можно, я, пока еще не развалилась от температуры, сгоняю в аптеку? – предложила я, – Заодно и в супермаркет, если чего-то для вас всех надо…

–Даже не думай куда-то идти! – это уже Слава мне запретил, – Что тебе купить?

–Но ведь тебе же на работу надо!

–А тебе не надо болеть! – возразил он, – Работа – не волк, работа – Work! Успею.

Препирательства наши кончились тем, что добрейшая Гита Эдуардовна отправилась на работу, а Слава с составленным мною списком пошел в аптеку – спасать жалкие остатки моего здравия.

Меня приютила замечательная семья. Владислав – мой детский друг, работает переводчиком с английского и преподавателем. Он давно живет отдельно, купив по ипотеке квартиру и успешно выплатив займ. В тот день мне крупно повезло – он заскочил с утра, специально, чтобы проведать меня и приободрить после моей ночки, проведенной в полиции и на уличной скамейке. По совместительству Слава – завзятый фотограф. Его снимки Марша несогласных – с имевшими уже место задержаниями народа полицией в 2009 году – были даже опубликованы в издании Life. Врезались в память его черно-белые фотографии. На том снимке, за который Владислав получил от Life премию, толпа волной отступает с проезжей части на тротуар, напряженно и со страхом поглядывая на брошенный там предмет – чей-то сломанный зонтик.

Гита Эдуардовна, мать семейства, ходит в православную церковь. Как и я, по личному желанию, совсем не в юном возрасте, она крестилась с именем Галина. Ее почтенная матушка, Динара Камбаровна, не возражала, отчасти потому, что ее собственное атеистическое воспитание не вызывало у нее желания заставлять дочь принимать привычный для их предков ислам. Да и, к тому же, у Динары Камбаровны, к сожалению, сознание стало путаться – сказывался возраст. Сейчас, описывая эти события, я посылаю душе этой почтенной женщины, ныне покойной, поклон и, как умею, молюсь.

Гита Эдуардовна – логопед, ее знает весь двор или даже сразу много дворов. Поэтому ей, как и Крису Линдсдейлу, известно, что такое популярность. Как сама она рассказывала, стоит ей встать с сумкой, возвращаясь домой из супермаркета, возле скамейки, чтоб перевести дух, так сразу проходящие мимо люди, особенно молодые мамы с детьми, здороваются с нею.

–Вроде приятно, – говорила со смехом Гита Эдуардовна, – Но неудобно при этом как-то! Я что-то стесняюсь.

Хорошо хоть за нею не бегают мелкими и крупными – как в свое время за «Битлз» – косяками поклонники! С Крисом, хоть он уже не молод, до сих пор такое случается, по крайней мере, когда он бывает в России. Вот и давеча мы так за ним бегали…

Что-то снова не давало мне отвлечься от мыслей о вчерашнем жутком деле. Крис или не Крис должен был упасть мертвым с пулей в спине? И связаны ли они с покойным – вот только как? Павел Курочкин все-таки не Поль… Гоген… не знаю, как бы его звали, окажись он не нашим человеком! Ну, какая может быть тесная связь у западного артиста с безвестным русским поклонником? Так – автограф, ну, три автографа – как у сварливого фаната Клима!

По моей просьбе Слава принес пакет лекарств и помчался на работу – я с неловкостью подумала о том, что из-за меня ему пришлось сообщать начальству о своей задержке.