Андрей Костельцев - Комендантский час

– Ты ранен?

– Да, так что они всех тут убили, включая и меня.

– Кто они?

– Говорю же, разговор долгий. Помоги мне на лошадь забраться и поезжай за мной следом.

Берестов продолжал стоять, наставляя пистолет на Митрофана.

– Брось, будь я злодеем, так убрался бы давно отсюда.

Артём оставался на взводе, но оценив, что этот жалкий воришка ему вряд ли опасен, опустил пистолет. Немного подсадив старожила на коня, чиновник сел на своего и направился вслед за медленно скачущим Митрофаном.

По пути Берестов перебирал в голове свои версии произошедшего. Каждая мысль громко кричала о себе, отдавая невыносимым звоном в ушах. Чувство тревоги не покидало путника ни на секунду.

Наконец перед ним показались уже знакомые ровные ряды могил.

Митрофан замедлился и остановился у церкви.

– Я раньше здесь священнику помогал, в основном на кладбище. Смотритель я, выходит.

– И давно ты тут?

– Давно. Говорю же, старожила.

Сказав это, мужичок, который из-за бороды выглядел старше своих лет, достал из глубин одежды ключ. Крехтя, он слез с кобылы, и открыл дверь в приход.

– Зачем запираешься, если нет никого?

– Не думал даже об этом…. Привычка – вторая натура.

Пройдя сквозь пустой зал, герои вышли с другой стороны через открытую дверь на территорию самого погоста. Вдалеке виднелась маленькая постройка.

– Вон там мое жилище, – сказал Митрофан, не выпуская из рук курицу.

Внутри это самое жилище представляло собой маленькую мастерскую, где в углу стояло несколько деревянных крестов, а посередине недоделанный гроб, прикрытый крышкой.

– Располагайся, – сказал Митрофан и, взяв топор, вышел на улицу.

Возле пристанища смотрителя имелся старый пень, на котором тот и собирался разделать птицу.

– Начинай свой рассказ, смотритель. А то ведь мое терпение не бесконечно, – сказал Артём, выйдя следом.

Митрофан положил курицу на пенёк и, несмотря на рану, ловко отрубил ей голову.

– Не знаю даже с чего начать.

– Говори уже, хоть что-нибудь.

Митрофан опустил взгляд и, тяжело вздохнув, начал повествование.

– Нормально всё тут было. Жили потихоньку, на многое не зарились. Простые люди, что еще сказать?

– А потом что?

– А потом к нам приехал петербургский чиновник. Ну, мы, как водится, обрадовались. Порядок будет, думали. А он важный весь, с красной книгой в руках и апломбом на губах. Весь из себя, а сам в пальто не по размеру, умора, да и только. Я сразу почуял, что что-то с ним не так, да только не поверил мне никто. Всё свободное время он изучал эту книгу. Постоянно рылся в ней, уж не знаю, что он там находил.

– Что было дальше?

– Дальше? Да просто все, как пять копеек. Чиновники питерские у нас не просто главные, они еще и за каторжниками присматривают. Пока они здесь в командировке есть, они военными и командуют. Вот и этот стал всем интересоваться. Новые графики службы солдатам составил. О чем-то с каторжниками разговаривал. Как будто есть у них дело общее. Я человек простой, мне до этого всего дела не было. Мне ведь чуть что, так сразу заказ несут.

– Что чуть что?

– Ну как? В лесу работа-то не простая. Как кто почиет, так сразу крест и гроб нужен. Для острожников, конечно, без премудростей: самое простое и дешевое.

– Что дальше было?

– Местный наш купец – Виталий Стрёпов – решил нового главу домой к себе на обед позвать. Виталька, конечно, молодец был, царствие ему небесное. Он ведь сюда тоже когда-то из Питера приехал, да только он остался, насовсем.

– А у Виталия не было никогда жены по имени Люба?

– Ээээ…так и точно, была! А ты откуда знаешь?

– Не важно, продолжай, – сказал Артём.

– Ну, так вот. Стрёпов был мужик непростой, потому этого главу-то к себе и позвал. Люди, так сказать, одного ранга. Не знаю, что у них там произошло, но поссорились они. Да так, что Стрёпов этого чиновника самозванцем прозвал.

– За что это?

– Да говорил вроде, что тот французского не знает. А без этого дела вроде и никак в Петербурге.

– А дальше?

– А дальше всё и случилось. Чиновник этот устроил солдатам праздник, а в это время каторжники мятеж устроили. Всех перебили в лесу, а потом и в острог ринулись. Оказалось, что это главный – бандит, а не чиновник. Он все и подстроил, сволочь.

– Как звали-то его?

– Леонид Кузнецов, только его так никто и не звал.

– А как звали?

– Лёня-масочник. Что уж там, придурялся он плохо. Быстро мы его раскусили, да только вот все равно поздно было…. Начала эта банда разбойничать, девок хватать. Мужики, кто покрепче, за вилы взялись, но у беглецов оружие солдатское было. В итоге кровавую баню устроили. Всех от мала до велика перебили.