Феликс Бабочкин - В некотором царстве… Сборник рассказов

Возле магазина "Нумизмат" толпилось несколько десятков мужчин разного возраста- от юнцов до старичков. Они разбились на стайки по три-четыре человека и о чем-то кто вяло, кто оживленно беседовали. Несколько мужчин стояли одиноко, с высоко поднятыми головами, будто высматривали кого-то. Я остановил взгляд на одном из них, пожилом, в драповом синем пальто, наверняка еще советского пошива. Его умное, аристократичное лицо могло принадлежать отставному военному высокого ранга или бывшему крупному ученому. Пышная, ухоженная белая шапка волос имела благородную медную подпалину.

Подошел. Мужчина взглянул на меня и сам завязал беседу:

-Интересуетесь чем-нибудь, молодой человек?

В метро я приблизительно прикинул о чём буду говорить на рынке, немного почитав о елизаветинских монетах.

– Только начинаю, – скромно потопил я взор. – Хочу собрать коллекцию денег императрицы Елизаветы Петровны.

-Что-нибудь уже имеете?

-Да, 1 копейку 1755 года, денгу 1748-го, еще полушку.

-Похвально. Но не богато. Желаете приобрести серебро, ливонезы, монеты для Пруссии?

Видно, я так округлил глаза, что мужчина широко заулыбался. Наверное, он впервые видел на толкучке подобного дилетанта. Начал снисходительно объяснять:

-Монеты для Пруссии чеканились во время Семилетней войны для расчета с польскими купцами за военные поставки, на них же у крестьян-прусаков покупали продукты. Это талеры, гроши, солиды. Ливонезы тоже талеры, только с русским номиналом в копейках.

-Интересно, – облизнул я сухие губы.– Мне бы что-нибудь попроще. Например, 2 копейки 1758 года.

Мужчина сбросил с лица улыбку, потеряв ко мне интерес. Взмахнул рукой:

-Эй, Борода, давай сюда.

От толпы возле больших окон магазина, напоминающих разрезанные пополам сырные круги, отделился человек средних лет в легкой не по погоде светло-серой куртке. Борода у него действительно была знатная: большая, густая, ухоженная. Он подошел, поправил обмотанный вокруг шеи красно-синий шарф, выставил вперед бороду, взглянул на меня своими ясными, удивительно добрыми и внимательными глазами.

-Здравствуйте, – слегка поклонился он. – Станислав Бородин, местные зовут просто Бородой. Кстати, по прозвищу я и отрастил бороду, надо всегда соответствовать реалиям жизни и её, так сказать, запросам. Не находите?

Я, конечно, кивнул. Впрочем, мне нечего было возразить против этой простой, но вполне очевидной истины.

-Чем могу помочь?

За меня ответил пожилой коллекционер:

-Молодого человека интересуют медные монеты Елизаветы Петровны. В частности, 2 копейки 1758 года.

-Вот как? – удивился Борода, словно ему сказали, что я собираю сокровища Агры. – Господин Налимов знает к кому направлять хороших людей. Ха-ха. Какой гурт вас интересует: Екатеринбургского монетного двора, Санкт-Петербургского или Московского?

Я лихорадочно стал перетряхивать свою память, пытаясь найти значение слова – гурт. Но ничего подходящего так и не откопал. На лице моем опять, вероятно, появилась кислая мина, отчего пожилой, которого назвали Налимовым, снова заулыбался:

-Стасик, не мучь молодого человека страшными словами. Он только входит в наше сообщество.

-А-а, молодо-ой, – раскинул руки Стасик, перегнувшись назад так, что мне показалось он сейчас переломится пополам. Не иначе этот Борода служил или служит в театре,– подумал я и, как выяснилось позже, не ошибся. – Не буду, как вы Агафон Иванович, изволили выразиться, мучить новичка. Молодому человеку, значит, нужен грош 1758 года? Хм. Не спрашиваю зачем, это в нашем коллективе табу – интересоваться зачем и для чего. Скажу лишь, что монета о которой идет речь самая рядовая, редкостью не является и не представляет для коллекционеров особого интереса. Этих грошей с началом Семилетней войны напечатали превеликое множество. Причем, производители даже не ставили свою фирменную отметку, но некоторые отличия печатных дворов все же имеются. Например, номинал отчеканивался или над всадником, или снизу на развернутом свитке. В зависимости от изготовителя, стоимость монеты может колебаться от 350 рублей до 15 тысяч. Самая дорогая печать – Московская.

-Спасибо, – поблагодарил я за разъяснения Стаса и тоже слегка поклонился, что наверняка выглядело нелепо.

-За что? – удивился Борода. – Я же ничем вам не помог. На Таганке я подобного медяка давно не видел, но я поспрашиваю у товарищей. Вы заходите через недельку. Или вот что, дайте мне свой номер телефона. Как что, сразу звякну.