Феликс Бабочкин - В некотором царстве… Сборник рассказов

– Сейчас есть туры на космодром, за несколько десятков тысяч любой может увидеть запуск ракеты.

Я сам узнал об этом недавно. Во время последней командировки на Байконур увидел толпы праздных зевак, в том числе иностранных. Раньше космодром был под семью замками. Теперь приезжай кто хочет. Но посмотреть действительно есть на что. Старт ракеты – это грандиозное, непередаваемое никакой телевизионной картинкой зрелище. Взлетающий, огнедышащий дракон у тебя над головой, не забудется никогда. Дрожит земля, осыпаются комары, кажется, что наступает конец света.

– Не знаю есть ли экскурсии на места падения ракет, – продолжил я, – но местные казахи за "тенге" куда хочешь отвезут. Лучше, конечно, за евро или доллары. Да они и сами, наверняка, сувениры от "погибших" ракет продают. Так что не проблема набрать на Байконуре "хлама", как ты сам выразился.

-Ну вот видишь, ты всё знаешь, недаром тебя позвал. Пойдем.

-Куда?

-К Вене, разумеется. Он, правда, начнет самогоном угощать, а после вина…

-Зачем же тогда просил чилийского, раз знал, что к Вени идти и пить самогон?

-Въедливый ты какой, Сверло, весь мозг с утра высверлишь. Хорошего много не бывает, если знаешь меру. Пошли.

Веня жил на два этажа выше. Я сразу вспомнил его. Да, не раз видел Саврасова на Байконуре в составе съемочной группы одного из телеканалов. Кажется, Первого. Да, точно. Разумеется, он сильно изменился, но основные свои черты не потерял. У Вени это были большие белые усы с желтыми подпалинами от табака, миндалевидные глаза с вечно застывшими в них удивлением и усталостью.

Саврасов меня, кажется, не узнал. Телевизионщики обычно общаются только со своей братией ну и еще с корреспондентами агентств- РИА-Новости, Интерфакс, ИТАР-ТАСС, газетчиков для них вообще не существует. Агентства им нужны, потому что телевизионщики на голубом глазу переписывают сообщения, которые те оперативно передают с мест событий, в частности, с космодромов. А зачем утруждаться? Открыл интернет, а там на ленте ТАСС уже почти готовый текст. По этому поводу иногда возникали конфликты, но хитрые останкинцы начали показывать в эфире лица своих визави и те, обладая как и все журналисты, непомерным тщеславием, успокоились.

Пожав нам крепко руки, Веня усадил нас в кресла у круглого журнального стола. Сам сел напротив на диван, застеленный покрывалом в каких-то апельсинах и арбузах. Постучал сухими ладонями по коленям, подскочил как на пружинах. Оказался у серванта советского советского производства, открыл крышку бара. Вскоре на столике были: литровая бутыль с темно-коричневой жидкостью, три стакана и ваза с зелеными, блестящими, словно парафиновые, яблоками.

-Настойка на прожилках грецкого ореха, – пояснил Веня, открывая бутылку. – Исключительно полезная вещь.

Да, теперь я точно вспомнил когда и где впервые у видел Саврасова на Байконуре. 7 лет назад на пресс-конференции. Он рухнул, как подкошенный, с "удочкой" в руках во время интервью с генеральным директором космического агентства накануне старта международного экипажа. Прибежали врачи, думали у человека инсульт, а он оказался просто сильно пьян, не удержали ноги. Генеральный был сильно возмущен. Трезвых журналистов, конечно, не бывает, но не с утра же. Видно, он нажаловался руководству канала и Веня некоторое время на космодроме не появлялся. Ну а потом снова начал ездить.

Пить настойку мне не хотелось тем более после вина, но и отказаться было неудобно. Я пригубил стаканчик, а Веня и Мигрень осушили их полностью. Коля крякнул, рубанул воздух рукой, занюхал импортным яблоком: "Хорошо!" Интересно то, что Мигрень никогда особо не пьянеет, во всяком случае, я ни разу не видел его в неадекватном состоянии. Саврасов же сгрыз половину яблока, освежил стаканы. Я не стал говорить, что встречался с ним на Байконуре, сказал лишь что тоже бывал там несколько раз и, что называется, в теме.

-Что было в вашей коллекции? – задал я прямой вопрос.

Это, как я и предполагал, были "запчасти" от Н-1. Точнее, титановая гайка от бака с окислителем. "Детальки" от взорвавшейся 24 октября 1960 года на стартовой площадке Байконура межконтинентальной ракеты Р-16. Тогда погибло 74 человека, в том числе маршал Неделин. Взрыв гептила был такой силы, что останки ракеты разметало на многие сотни метров. И вот два винта от шпангоутов, осколок стрингера Р-16 Веня нашел у бывшей 41-ой площадки, где произошел взрыв, когда снимали сюжет об этой катастрофе. Кроме того, он хранил крошечные обломки от "Союзов", "погибших" во время стартов в 1975 и 1983 годах.