Дарья Калинина - Очки большого города

И это всесильный Мещеряков? Фима была жестоко разочарована. Она даже начала сомневаться, а Мещеряков ли это, хотя видела его фотографию, да и сам Арсений убеждал их, что Мещеряков обязательно явится лично, никому не поручит этого дела.

И вот сейчас Мещеряков был в сомнениях.

Уйти или остаться?

– У меня тут назначена встреча, это правда, – произнес он. – Но встречаюсь я совсем с другим человеком. Где Семен?

– Он придет позже.

– Ах, вот как! Что же, в таком случае позвольте мне тоже откланяться.

– Куда же вы? Подождите! Нам с вами тоже есть что обсудить.

– Не имею чести быть с вами знакомым.

– Так же, как и я с вами! Познакомимся? Мое имя – Арсений. А вы – Михаил! Я вас знаю!

Наступила тяжелая пауза, во время которой каждому было о чем подумать. О чем думал Мещеряков, девушка затруднялась сказать. А вот у нее в голове мысли крутились ураганом. Почему Михаил? Мещеряков совсем не Михаил, он Сергей Павлович. Зато Михаилом звали покойного друга Семена, владельца сгоревшего дома, на чьих развалинах они сейчас и находились.

И что это все могло бы значить? Девушка переводила взгляд с одного на другого, дожидаясь, когда Мещеряков совладает с охватившим его волнением.

Наконец это произошло, и он произнес почти без дрожи в голосе:

– Уверяю вас, вы ошибаетесь.

– Вас зовут Мишей, – тихо и почти ласково произнес Арсений. – И это место было когда-то вашим родным домом. Тем самым домом, который вы ненавидели настолько, что предпочли его спалить дотла.

Фима была уверена, что Мещеряков начнет все отрицать. Но он огляделся по сторонам, словно проверяя, одни ли они тут.

Наверное, подумал, что одни, и неожиданно произнес:

– Вовсе не потому это произошло! Не потому я его спалил, что ненавидел. Я сжигал не сам дом, я сжигал свой путь назад.

– Вы не хотели, чтобы у вас было искушение все отменить?

– Нелегко начинать жизнь заново, с чистого листа. Нелегко прощаться со всем, что было тебе дорого. А мне нужно было забыть всех и все, что меня связывало с прежним хулиганом и бедокуром Мишкой.

– Вы твердо решили занять чужое место.

– У меня уже не было другого выхода. Для всех своих я умер. Родители мои к этому времени тоже скончались. Я был одинок.

– Ну не совсем. У вас же была дочь.

– Дочь… Да, Анька родила мне девочку. Других детей у меня не появилось, так что девочка оказалась единственным моим ребенком. Продолжательница рода, так сказать.

Последняя фраза была сказана с насмешкой.

– Вы должны были ее боготворить, но вместо этого пытались ее убить.

Мещеряков снова вздрогнул.

– Кто вы? Для случайного человека вы слишком хорошо осведомлены о моей жизни.

– Обо мне поговорим позже.

– Нет! Я желаю сейчас.

Лицо Мещерякова исказилось, словно от судороги. Глаза его сверкнули. Теперь в темноте он был просто страшен.

– Кто ты такой, сопляк? И по какому праву лезешь в мои дела?

– Достаточно того, что я знаю про вас.

– Нет, я научу тебя почтению! Научу уважению к старшим!

– Научите, как научили вашу дочь? Вашу Анну? Она тоже разочаровала вас? Не проявила к вам должной почтительности и уважения? Как-то иначе вас оскорбила? Вы же человек крайне мнительный, когда дело касается уважения к вам, готовы на все. Что? Прежние комплексы никак не можете изжить из себя? Голодное нищее детство до сих пор дает о себе знать? Все никак не можете забыть тех соседских мальчишек, которые дразнили вас нищебродом, а ваших родителей обзывали алкашней?

Фима в своем укрытии сжималась от страха. Зачем Арсений говорит все эти ужасные слова? Даже ей слышать их было невыносимо. Каково же приходилось тому, кому они были адресованы, оставалось лишь гадать.

Но долго заниматься этим Фиме не пришлось. Мещеряков дико взвыл и кинулся на Арсения. Уже через мгновение они спутались в один тугой клубок, который покатился по земле.

Какое-то время невозможно было ничего разобрать. Потом стало ясно, что Арсений ослабевает. В Мещерякова вселилась какая-то первозданная необузданная сила и жестокость. Казалось, он не чувствует боли от наносимых ему ударов. Он оседлал Арсения и теперь душил его.

Наверное, эта ночь стала бы для Арсения последней в его жизни, если бы к нему не поспешила подмога. Со всех сторон к дерущимся бежали люди. Оказывается, бывшие владения Сергея Павловича Мещерякова были буквально утыканы полицейскими, которые пусть и с трудом, но вырвали из рук злодея его жертву прежде, чем тот окончательно добил его.