Татьяна Луганцева - Мир вашему дурдому!

— Муза… — вдруг услышала она его голос.

— Григорий Георгиевич?! Ты жив? Всё хорошо! Сейчас откроем! — обрадовалась она.

— Муза, уходи отсюда немедленно! — приказал Григорий Георгиевич.

— Я никуда не уйду! Ты не можешь открыть дверь? — спросила она.

— Я не могу. Я связан. Уходи, Муза, я не шучу, это очень опасные люди! — снова донеслось до нее.

— С кем ты разговариваешь? — спросила подошедшая Олеся.

Рядом с ней был небритый парень в рабочем халате.

— С Григорием Георгиевичем! Я же говорила, что он там! Он откликнулся! Пришел в себя! Открывайте скорее!

Валера почесал затылок.

— Черт знает, что происходит! Человека закрыли! А может, он преступник? Может, он буянил?

— Быстро открывайте! — накинулась на него Муза. — Без разговоров! Он не преступник! А то будет поздно.

— Ладно-ладно, не шуми! Оглушила уже, — поморщилась Олеся. — Выпусти, Валерка, ее дружка, а то всех на уши поставит!

— Как скажешь, но если что, меня здесь не было, — предупредил Валера, доставая инструмент из сумки.

— Хорошо, — вздохнула Олеся.

Мужчина повозился с замком немного, и дверь открылась. Первой в нее влетела Муза, распихивая остальных. Картина, которая предстала ее глазам, была просто ужасающая. Небольшое помещение с маленьким окном, мебель отсутствовала. На голом бетонном полу лежал Григорий Георгиевич в костюме и рубашке, которая почему-то стала красного цвета. Вообще, он больше напоминал отбитый кусок мяса, его прежде красивое лицо было как кровавое месиво.

— О господи! — рванулась к нему Муза и упала на колени. — Что они с тобой сделали?

— Всё нормально, — пошевелил он разбитыми губами. — Ты зачем? Уходи. Со мной всё будет хорошо.

— Да, я вижу, как с тобой хорошо! — воскликнула она, дрожащими руками ощупывая его руки, грудь, а до лица боясь даже дотрагиваться.

— Матерь божья, — ахнула Олеся. — Что с человеком сделали? Так избили! Да даже преступник такого не заслуживает!

— Я ухожу, всё остальное без меня! — испугался мастер и скрылся с невероятной скоростью, только его и видели.

По виду Олеси было понятно, что она тоже хотела бы исчезнуть, но остатки совести не давали ей этого сделать.

— Я связан, — сказал Григорий Георгиевич, поворачиваясь к Музе спиной и показывая свои отекшие ладони.

Муза вцепилась в узлы, но развязать не смогла, одна рука у нее находилась все еще в бинтах.

— Помоги! — обратилась она к Олесе, та пулей влетела в комнату и закрыла за собой дверь на замок, прижавшись к ней спиной.

— Всё! Это конец! — выдохнула она.

— Что? Помоги мне! — попросила Муза, не поняв ее реакции.

— Бандиты возвращаются! Они… они… — У девушки даже дыхание перехватило.

— Закрой дверь! — закричала Муза, мгновенно находя узел на веревке, связывающей руки Григория Георгиевича, и впиваясь в него зубами.

— Я закрыла.

— А они могут открыть с той стороны? — поинтересовалась Муза, жутко испугавшись. Она не хотела выглядеть так же, как выглядел Григорий Георгиевич, и это было понятно.

— Я не знаю. Валера оставил какую-то отвертку. Может, мне воткнуть ее в замочную скважину? — спросила Олеся, дрожа всем телом.

— Конечно, воткни! И вообще, дверь держи! У меня узел поддался. Сейчас! Всё! Григорий Георгиевич, я развязала!

— Я же говорил, уходить тебе надо было. Помоги мне подняться на ноги, — сказал тот.

— Тебе бы лучше полежать, — посоветовала она.

— Я в норме, они мне лицо разбили, поэтому голова кружится и болит, а так все нормально.

Григорий, держась за стенку и за Музу, встал на ноги и помог Олесе заблокировать дверь, с силой воткнув отвертку в замочную скважину и погнув ее. В это же мгновение в замке что-то заскрежетало, наверное, пытались вставить ключ.

— Тихо! — прошептал Григорий и, тяжело дыша, подошел к окну.

Он рванул фрамугу и открыл окно, жестом приглашая женщин к единственному спасительному выходу. Да, без мужчины им было бы не выбраться. Женщин второй раз приглашать не пришлось. Они кинулись к окошку.

— Быстро выбирайтесь наружу и бегите как можно дальше, — прошептал он.

— А как мы встретимся? Ну, чтобы не потеряться? — спросила Муза и наткнулась на недоуменный взгляд Григория Георгиевича.

Он явно не собирался с ней встречаться, ни до, ни после. Первой Григорий помог подняться на подоконник Олесе, и она выбралась на улицу. Даже прыгать не пришлось, это был цокольный этаж.

— Что такое! Твою мать! Заклинило, что ли?! — послышалось за дверью.

Григорий Георгиевич помог забраться Музе на подоконник и чуть ли не дал ей пендаля для ускорения.