Татьяна Луганцева - Мир вашему дурдому!

Но Алексей сразу же зацепился за ее отказ.

— Я не понял, Муза, ты что, кинуть меня хочешь? Это что, у меня опять не состоится? Очередная кинула меня? Ну уж нет! Мне это надоело! Это просто невыносимо! Я не позволю никому издеваться над собой! — Он вскочил со стула и орал стоя. — Сучки выпивали за мой счет, некоторые даже пытались есть, но я не идиот! Ты от меня не упорхнешь, бабочка! — Глаза Алексея налились кровью.

Он резко наклонился вперед и сделал то, что нормальный человек даже в страшном сне подумать не мог: вонзил вилку в ее свободно лежащую на столе ладонь, пригвоздив ее к столешнице, словно бабочку иголкой. От шока Муза даже не сразу почувствовала боль. Раздался дикий женский крик, но Муза точно знала, что кричит не она, а сидящая рядом девушка, которая наблюдала эту картину.

Алексей же, похоже, униматься не собирался. Он бросился к ней, словно стремясь задушить. Григорий Георгиевич в два прыжка преодолел расстояние от своего места до их столика и двумя ударами свалил Алексея на пол. Тут же раздались крики:

— Сволочь!.. Психопат!.. На помощь!.. Врача!.. Какой-то урод!.. Что с девушкой сделал!.. Ой, какой кошмар… Прямо как в фильмах ужасов!.. Я не могу на это смотреть!.. Она тихо сидела, а этот маньяк с первой минуты вел себя неадекватно!.. Господи! Вызовите кто-нибудь полицию и «скорую»! Какое зверство!..

Толпа вокруг их столика становилась всё плотнее.

Муза, окаменев, смотрела на свою пришпиленную руку. Крови фактически не было, только тоненькая струйка текла из одного прокола зубцов вилки.

— Тихо-тихо, только не теряй сознание! Всё хорошо! Всё сейчас будет хорошо! — суетился возле нее Григорий Георгиевич.

И тут Муза почувствовала дикую боль в ладони, словно организм, первоначально замерев от шока, наконец отреагировал. Мужчины скрутили Алексея и связали ему руки за спиной, кто-то пожертвовал свой галстук для этих целей.

— Тихо! Тихо! — прижал ее голову к своей груди Григорий Георгиевич. — Я сейчас достану вилку. Потерпи…

— Нет! Не надо! Не трогайте меня! — взмолилась Муза, обливаясь слезами. — Мне так страшно…

— Муза, успокойся! На раз, два, три! Врачи уже спешат на помощь! Но мы же не поедем в больницу вместе со столом! Откуда у этого урода такая сила? — удивился Григорий и, прижав Музу к себе, выдернул из ее руки вилку.

Последнее, что запомнила Муза перед тем, как потерять сознание, была окровавленная вилка в дрожащей руке Григория Георгиевича и его глаза, на этот раз абсолютно серьезные…

В кабинете медсестры, на перевязке, Муза посмотрела на свою покалеченную руку, которую обкололи обезболивающим, зашили сосуд в одном месте и перебинтовали стерильными бинтами. Ей снова стало плохо. Медсестра уже несколько раз растирала ей виски нашатырем.

— Девушка, да вы возьмите себя в руки, в конце концов! Чего вы все заваливаетесь спать-то? Не пойму, то ли сознание теряете, то ли спать хотите…

— Вы мне что-то укололи, — пожаловалась Муза.

— Успокаивающее, вы были очень возбуждены.

— Мне плохо от вида крови! — продолжила ныть Муза.

— Не капризничайте! Уже все перебинтовано и нет никакой крови! Хватит тут глаза закатывать! Людям работать надо! А все только вокруг вас и бегают! Вы уж извините меня, девушка, но я слышала вашу беседу со следователем. Познакомиться вы хотели! По Интернету! Там же одни маньяки и извращенцы! Вот и получили, что хотели! Сами виноваты! Думать надо головой и мужиков искать нормальных, а не в этом ящике! Ясно?

— Мне одно не ясно: что вы так распалились? — нахмурилась Муза. — Это вообще не ваше дело! Понятно? Где и кого я хотела искать!

— Понятно, понятно! — хмыкнула медсестра и вышла, оставив Музу одну в кабинете.

Ей снова стало нестерпимо жаль себя. За дверью раздался веселый женский смех, и в кабинет забежала молоденькая медсестра с розовыми щеками и горящим взглядом. Она сразу же защебетала:

— Ой, какой у вас веселый и хороший мужчина! Вы уже готовы? Можете идти!

— Какой мужчина? — не поняла Муза.

— Который вас ждет! Он нам такой стол накрыл! Столько вкусного! Смешил нас! Весело вам живется, наверное! — не успокаивалась она. — Как вместо такого красавца можно было искать кого-то другого! Совсем я иногда нас, женщин, не понимаю! Ищем себе неприятности и приключения на одно место!

Муза взяла свои вещи и вышла из кабинета. Уже на ступеньках больницы ее догнал Григорий Георгиевич.

— Кричу тебе! Идешь, даже не оборачиваешься!

— Так это вы? — удивилась она.