Наталья Александрова - Венец многобрачия

– Эрик, я должна задать тебе очень важный вопрос!

– Я знаю, что ты хочешь спросить, и отвечу: да, я тебя люблю.

Я замялась:

– Видишь ли, мне, конечно, очень приятно это слышать, но я хотела спросить, что мы будем делать с препаратом Валентина Сергеевича?

– Ты считаешь, что это важный вопрос? – В голосе его звучало разочарование.

– А ты считаешь, что нет? – мгновенно вскипела я.

– Нет, потому что этот вопрос я уже решил, – невозмутимо ответило это белобрысое чудовище. – Препарат я передам своему другу-немцу. У него связи в области фармакологии, он пристроит его в надежные руки. И если действительно это хорошее лекарство, то его будут выпускать и назовут – препарат профессора Запольского. А денег мы с них никаких не возьмем, пусть больные дети скорее получат свое лекарство.

Я подумала немного и решила, что у нас, в России, вряд ли лекарство скоро найдет своего больного, уж очень у нас сейчас все сложно, и согласилась с Эриком.

– Ну, теперь я тебе задам важный вопрос, – усмехнулся Эрик.

– Да, дорогой, конечно, я тебя люблю, – проворковала я ему в плечо.

– Мне, разумеется, тоже очень приятно такое слышать, но я хотел спросить, будем мы сегодня ужинать или нет?

Бывший разведчик караулил весь день и следующий тоже. В квартиру Марии никто не пришел. Следовало признать, что он упустил злоумышленников. Насчет того, что люди, которых он видел в квартире, – злоумышленники, он не сомневался: шестое чувство говорило ему об этом. На третий день он понял, что в квартиру Марии больше никто не придет. Что делать? Как ему искать Марию?

Когда-то давно он бывал в Петербурге, хорошо знал этот город, были у него тут связи. Пришлось признать, что один он ничего не сможет сделать, и обратиться за помощью. Номер бежевого «Крайслера» ему ничего не дал – оказалось, что «Крайслер» принадлежал одному типу, Андрею Кошелеву, а тот уже три дня как пропал, и домашние не представляли, куда он мог деться. Выяснение связей Андрея результатов не дало. Пришлось обратиться в известную организацию, бывшего разведчика провели в архив, и там тщедушный маленький человечек выдал ему папку с досье Марии Николаевны Амелиной. Ничего там не было такого, о чем не знал ее возлюбленный. Он посидел над папкой, поглядывая по сторонам, впитывая в себя атмосферу архива. Что-то такое было здесь, за что можно зацепиться. Пару раз он перехватил встревоженный взгляд обитателя архива и понял, что был прав, что-то было связано с этой папкой.

Рабочий день подходил к концу. Хозяин архива шуршал чем-то за стойками. Бывший разведчик не спеша оглянулся по сторонам. Никого не было рядом с ним, только далеко у входа сидела девушка за столиком и копалась в формулярах. Человек осторожно шагнул в направлении шуршания.

Архивариус испуганно пискнул, когда сильная рука схватила его за плечо.

– Вы мне расскажете все об этой папке, – прозвучал глуховатый голос у него над ухом. – Кто еще ей интересовался за последнее время?

Архивариус заглянул в жесткие глаза спрашивающего и понял, что расскажет все.

Александра Петровна захлопнула за собой дверь. Железные створки лязгнули как огромные стальные челюсти, как створки капкана. Когда-то собственная квартира казалась ей надежной пристанью, убежищем, но теперь нигде она не могла чувствовать себя в безопасности.

Романцова сбросила уличную обувь, нашарила тапочки… ей показалось, что она оставила тапки в другом месте. Неужели кто-то побывал здесь без нее? Страх побежал по позвоночнику холодным щекотным насекомым. Да нет, ерунда! Кто мог знать, кроме нее, этот адрес? Андрей? Андрей… Но он там, в маслянистой темной воде. Он больше не опасен.

Александра Петровна прошла на кухню, включила кофеварку. После крепкого кофе будет не заснуть, но она и так уже которую ночь не спит, а кофе придаст ей хоть немного сил… Она налила чашку густого темного напитка, поднесла ее к губам, и в это мгновение зазвонил телефон. Этот звук был таким неожиданным в тишине квартиры, так ударил по нервам, что чашка выпала из руки, кофе разлился по столу.

Романцова схватила трубку, поднесла ее к уху, но в трубке молчали. Ей показалось, что на том конце различается чье-то дыхание, но наверняка она сказать не могла – возможно, разгулялись нервы.

– Андрей? – спросила она, не выдержав долгого молчания. – Виктор?

Трубка безмолвствовала. Романцова швырнула ее на рычаг, схватилась руками за голову. Что с ней творится? Что за бред лезет в голову? С того света не протянута телефонная линия!