Елена Логунова - Шерше ля фарш

С учетом разницы в росте и комплекции я без особого труда могла удерживать субтильную Алку, которая, впрочем, отчаянно брыкалась, пока вдруг не обмякла, как тряпичная кукла.

Вот тут я испугалась по-настоящему.

Поздний вечер, чужая страна, дикая местность, мобильник без роуминга и номеров вызова экстренной помощи, обморочная подружка и я, ни слова не знающая по-грузински!

«Гамарджоба» и «батоно» не в счет, это не подходящая лексика для ЧП.

— На помощь! — все-таки покричала я неуверенно.

Потенциальных помощников не было видно.

Трошкина умудрилась рухнуть в обморок в самом неподходящем для этого месте — посреди длинной плотины. И двухполосная автомобильная дорога на ней, и оба пешеходных тротуара были пустехоньки. И ни катеров на воде, ни самолетов в воздухе!

Кого звать на помощь и как их звать?!

Первую мысль начертать на мосту красной губной помадой большие буквы SOS я отбросила, потому что наших с Алкой совокупных запасов помады на это граффити не хватило бы. К тому же такую надпись увидели бы только чайки, а от них ничего хорошего ждать не стоило.

— Если найдется топливо, можно разложить сигнальный костер, — посоветовал мой внутренний голос. — Или побить в сигнальные барабаны…

— Если найдутся барабаны, — проворчала я. — А впрочем…

Я придумала, что делать!

— Алка, если ты еще живая, зажми покрепче уши, — попросила я, зажмуриваясь.

А потом набрала в грудь побольше воздуха и завизжала.

Визг — типично дамское акустическое оружие, и я, как настоящая женщина, овладела им еще в ясельной группе. Если бы во времена моего детства проводились чемпионаты мира по визгу, я могла бы претендовать на призовые места. Как у всех Кузнецовых, у меня от рождения прекрасные голосовые данные, а благодаря наличию изобретательного старшего брата и матери-сочинительницы ужастиков я имела множество возможностей потренироваться.

К примеру, я хорошо помню паука в волосах, хомяка в пододеяльнике, муляж привидения в темном углу лоджии и самодельную мумию из туалетной бумаги в платяном шкафу.

А еще однажды хозяйственная бабуля принесла из школы разборный макет человека в разрезе, тщательно вымыла его разноцветные пластмассовые внутренности в раковине с «Фейри» и разложила весь этот ливер на просушку на кухонном столе, а я наткнулась на сей натюрморт, встав среди ночи попить водички… Маменька потом, когда в доме закончились запасы валерианки и все успокоились, очень радовалась, что ей выпал случай написать классическую вопящую баньши с натуры…

Короче, визжать я умею, был бы повод.

Алка мне его дала, и я воспользовалась случаем потрясти своим талантом столицу Грузии.

Воздуха в груди хватило минуты на две.

Потом я открыла глаза, осмотрелась, приближающихся пожарных, полиции и медиков, равно как и мирных граждан с вилами и крестами, не увидела, снова сделала глубокий вдох и повторила визг на бис.

И еще раз.

И еще.

— Гыр-мыр-пыр! — или что-то вроде того сердито высказал незнакомый голос на чужом языке, и меня крепко тряхнуло.

Я открыла глаза и близко-близко увидела подбородок, поросший короткой рыжей щетиной.

— Ого! А он выше тебя! — мгновенно среагировал мой внутренний голос.

— Н-не т-т-трясите м-меня, — сердито сказала я. — Какого черта?!

— У меня аналогичный вопрос!

— О! Вы говорите по-русски?!

— А вы орали специально, чтобы найти собеседника?

— Я орала, чтобы найти помощь!

— Материальную?

Я отодвинулась, чтобы сподручнее было облить нахала презрением. Ну, и для того, чтобы его рассмотреть.

— А ничего так мужик, — мурлыкнул мой внутренний голос. — Высоченный, плечистый, без пуза и не лысый, даже совсем наоборот…

«Совсем наоборот» — это был плотный ежик коротких густых волос, почти равномерно покрывающий голову субъекта. От висков до макушки ежик был пламенно рыжим, а от висков до основания шеи — бурым. В просветах шерсти блестели голубые глаза, красные уши, розовый, как молодая картофелина, нос и белые зубы. Лба не было видно под матерчатым козырьком, какие носят теннисисты, но шорты и майка с коротким рукавом не скрывали красоты шерстяных рук и ног.

— Говори попроще, йети обычно не обременены интеллектом, — посоветовал мне внутренний голос.

— Моей подруге стало плохо! — Я шагнула в сторону, открывая волосатику вид на тихо лежащую Трошкину. — А я не говорю по-грузински и не знаю, как вызвать «Скорую». Вы можете помочь?

— Она чем-то больна? Сердечные заболевания, гипотония, эпилепсия, нет? — Рыжий йети присел и ощупал Алкины запястья, шею и лоб, потом приложил ухо к груди, помолчал и послушал. — Похоже, просто обморок. Ваша подруга не беременна?