Елена Логунова - Шерше ля фарш

— Ищем.

— Вот как так можно было, а? — Большой человек непечатно выругался.

Маленький вскинулся:

— Мне было сказано: Инна Кузнецова, высокая фигуристая блондинка в красной шапочке. А такая не прилетела! Мамой клянусь, не было на этом рейсе ни одной фигуристой блондинки! Я бы заметил!

— И Красной Шапочки не было?

— Не было!

— И Инны Кузнецовой не было?! — Начальник бухнул кулаком по столу.

Подчиненный потупился:

— Была… И в списке пассажиров была, и паспортный контроль проходила… Только она была брюнетка! И без шапочки!

— Шапочка — ерунда, а вот то, что девка за час полета из блондинки в брюнетку превратилась — это уже серьезно, такие метаморфозы с нормальными бабами просто так не происходят, — рассудил Большой человек.

— Видать, она ненормальная баба, — приободрился Маленький.

Одно дело — потерять обычного честного курьера, и совсем другое — упустить подозрительную девку, меняющую цвет волос буквально на лету!

— Думаешь, засланный казачок? — пригорюнился Босс.

— Если вообще не секретный агент! — щедро насыпал соли ему на рану подчиненный.

— Скорее, хитрая ворюга, раз сбежала с посылкой, — рассудил начальник. — Отели прочесать — живет же она где-то? Искать и найти!

С ужина мы возвращались в сумерках. Уличное движение до крайности поредело и стало почти тихо: невидимая за рядом платанов, высаженных вдоль набережной, негромко рокотала Кура, которая вообще-то Мтквари, да размеренно скрипели садовые качели во дворе нашего дома.

— Смотри, грузинские дамы очень элегантны, — заметила Трошкина. — Хотя обычно предпочитают черное, а не белое.

Я посмотрела.

На качелях в палисаднике восседали две особы в длинных светлых платьях и широкополых шляпах.

На мой взгляд, они походили на пару крупных шампиньонов.

Впрочем, шампиньон — не сыроежка, вполне себе элегантный гриб.

Я собралась поделиться этой мыслью с подружкой, но ее уже не было рядом со мной.

— Зяма! Зямочка, это ты?!

Алка с криком бежала к подъезду.

Я присмотрелась к мужской фигуре у дверей и убедилась, что она мне знакома.

— Ой, дядя Боря, — разочарованно молвила пришедшая к финишу бегунья Трошкина.

— Алла, детка, теперь ты должна звать меня папой! — ласково укорил ее знакомый голос.

— Зачем вас звать, вы и незваными явились, не запылились, — проворчала я, уже догадываясь, кем именно являются те элегантные грибовидные дамы на качелях.

— Дюшенька, мы просто последовали твоему примеру! — уела меня мамуля, поправив шляпу.

Я прикусила язык.

Рано: расспросы только начались.

— Дюша, что с твоими волосами? — строго спросил папуля.

— Спроси бабулю, — переадресовала его я.

— Надеюсь, ты сделала это не для того, чтобы соблазнять грузинских мужчин? — нахмурился папа.

— Наоборот! А что, это выглядит соблазнительно? — Я помотала головой, рассыпав волосы по плечам.

— Очень интересный цвет, — похвалила мамуля. — Кофе с корицей?

— Скорее, горький шоколад с перцем, — прищурился папуля.

Как все мужчины, он не понимает, что это за цвет такой — «фуксия» или «пепел розы», но, будучи кулинаром, очень точно соотносит оттенки колера с продуктами питания.

— С перцем — это хорошо, — одобрила я и повернулась к бабуле, улыбающейся, как Мона Лиза. — Но тебе, ба, я это еще припомню! В твоем ли возрасте так бессовестно интриговать?

— С ума сошла? — искренне удивилась коварная старушка. — В каком же еще возрасте интриговать, если не в моем? Это же последняя радость, доступная дряхлой бабушке! Кстати, а чем это так вкусно пахнет?

Трошкина молча открыла бумажный кулек, в который нам сложили вкусняшки, не съеденные в кафе.

— Ум-м-м! Пхали! — Дряхлая бабушка шустро запихала в рот пряный комочек и зажмурилась, наслаждаясь вкусом.

Открыла глаза, напоролась на мой ироничный взгляд, прожевала и с гордым видом сказала:

— Ладно, интрига — это моя предпоследняя радость, а последняя — вкусная еда.

— Почему последняя, в доме нет продуктов?! — заволновался наш штатный кормилец. — Немедленно покажите мне ваш холодильник!

Алка открыла дверь, и мы ввалились в прохладную тишину квартиры, как варвары в собор.

— Сейчас свободны одна спальня и диван в гостиной, спальню мы отдадим дяде Боре и тете Варе, а на диван переселим Инку, тогда у бабушки тоже будет своя собственная комната, — распорядилась Трошкина по праву старейшего местного жителя.

— Спасибо, но я лучше лягу в гостиной, тут большой телевизор, — по-своему решила бабуля.