Дарья Донцова - Вечный двигатель маразма

– Вот врунья! – возмутилась Анастасия.

Я покачала головой.

– Думаю, Серафима Ивановна искренне верила в то, что говорила. Про суд она постаралась забыть. В психологии это называется вытеснением. Жертва насилия не помнит, как на нее напали, уверена, что она просто упала и поранилась. Участники ДТП ничего не могут сказать об аварии, очнулись в больнице и удивляются: как они сюда попали? Есть люди, которые, потеряв члена семьи, убеждают себя: он уехал, живет в другой стране, а не пишет, не приезжает, потому что работает на высоком посту, некогда ему туда-сюда летать. Это не ложь, а искренняя вера в свои слова, нежелание осознать действительность, уход от нее в мир иллюзий, сказок, выдумок. Но возникает вопрос: откуда взялась Соня?

В комнате воцарилась тишина.

– Информация к размышлению, – сказал Юра. – Софья Викулова реальная женщина. И вот что интересно, в детстве она училась с Виолой в одной школе, ходила в параллельный класс.

– Соня принадлежала к элите, – подхватила я, – была членом компании Любы. А я в ней не состояла. Гасконина, правда, меня несколько раз приглашала, но у меня хватило ума понять, что мне предложат роль рабыни, велят носить портфель Любы, делать за нее уроки. Все ребята из нищих семей, которых в свое время обласкала дочь балерины и режиссера, превращались в слуг, над ними насмехались, их унижали. Я этого абсолютно не хотела. С Викуловой я дружбы не водила. Мало кто помнит всех, кто учился с ними в одной школе в параллельных классах. А у нас их было аж пять: «А», «Б», «В», «Г», «Д». И, как я на днях узнала, Софью к нам перевели в девятом классе из другой школы. Понимаете теперь, почему упоминание о Викуловой никак меня не взбудоражило? Я ее почти не знала. И вмиг забыла, получив аттестат.

– Девочка появилась в нашем не самом лучшем учебном заведении из-за своего дурного поведения, – махнул рукой Степа, – после того, как сменила четыре школы. Она была грубой, резкой на язык, могла послать матом учителя, не хотела учиться. В приличную школу ее брать не хотели. А к нам приняли. Директриса жалела и любила всех детей. В классах учились ребята из элитных семей, увы, эти дети отличались не самым примерным поведением, к нам они попадали после того, как вылетали с треском из другого образовательного заведения с очень плохой характеристикой.

– И каким образом Ксения Петровна могла поверить, что Соня ее дочь? – недоумевала Настя. – Женщины настолько похожи?

– Ничего общего внешне, – отрезал Шкатулкин. – У Викуловой жизнь сложилась не лучшим образом. После смерти родителей она избавилась от дачи, потом от квартиры. Чем зарабатывала на жизнь, не известно. Но вот вам интересное видео.

Юра щелкнул пультом. На экране появилось изображение пожилой дамы.

– Добрый день, – произнес за кадром голос Степана, – уважаемая Серафима Ивановна, можете объяснить, где мы с вами сейчас беседуем?

– Эй, эй, – занервничала Люба, – это подстава! Бабка умерла! Погибла при взрыве!

Шкатулкин остановил запись и тоном дворецкого, который возмущен поведением курьера, нагло прошедшего в барские покои, произнес:

– Любовь Сергеевна, а вы откуда знаете о кончине Серафимы?

– По телику передавали, – быстро нашлась младшая Гасконина.

Юра почесал нос.

– Прошла такая информация на канале «Желтуха». Да она неверная. Однако странно, что вы, создательница журнала, который постоянно перепечатывает чужую брехню, верите всем сообщениям канала «Желтуха». Сделайте одолжение, просто послушайте. И все ваши сомнения испарятся.

Юра нажал на кнопку. Изображение ожило.

– Вы приехали ко мне в гости в Тверскую область, – неожиданно звонким голосом ответила старуха, – я живу в прекрасном доме, за мной ухаживает семья Михайленко. Я отдала им свой участок земли в Подмосковье. Там больше гектара. Ваня, глава семьи, возвел… Впрочем, это неинтересно.

– Прошел слух, что вы погибли при взрыве в пожаре, – продолжал Степа.

– О, да! – засмеялась его собеседница. – Когда я узнала о своей «смерти», обрадовалась: значит, долго проживу. Меня Господь спас. В тот день я поехала к врачу, взяла с собой паспорт, другие документы. Просидела в очереди несколько часов, опоздала на электричку, очень расстроилась. Но делать было нечего, устроилась на скамейке, замерзла. Денег в обрез имела, их в вокзальном кафе только на стакан чая «с пустом» хватило. Мама моя так говорила: «с пустом», то есть пустой чай, без сахара, хлеба. Буфетчица по имени Катя меня пожалела, угостила пирожком, мы разговорились, она пустила меня в служебную каморку. Я там на топчан легла. Утром домой приехала… А там пепелище!