Татьяна Василевская - Хуже и быть не может

Вчера я получил послание от Карфиона. Он сообщал о том, что сбежавшие пленники явились во дворец, и обвиняют меня, в том, что я держал их в плену и пытался убить. И что правительница намерена проверить высказанные ими подозрения о моей причастности к исчезновению Астарха. И, что у них, якобы, есть доказательства, которые укажут на убийцу Светлейшего. В общем, он запаниковал и назначил встречу в лесу, что бы обсудить, что делать. Дальше Вам известно, что произошло.

Колдун замолчал.

— Где тело наместника Астарха? — спросила правительница.

— Я не знаю. Оно исчезло после их появления, — колдун указал костлявым пальцем на «чужестранцев».

— Что вы на это скажете? — обратилась правительница к четверым друзьям. — Вы видели тело благородного Астарха?

Скворцов сделал шаг вперед и поклонился.

— Нет, госпожа. Как я уже говорил раньше, не видели и ничего не знали об этом деле. Но позволь высказать догадку о том, где тело может находиться.

Получив высочайшее соизволение, бизнесмен изложил версию о том, что тело наместника попало в тот мир, из которого пришли они. Правительница несколько минут обдумывала слова чужестранца. Как ни странно, она склонилась к тому, что, скорее всего, так и есть. Если четверо чужестранцев попали сюда из своего мира через потайную комнату в башне колдуна, то почему тело несчастного Астарха не могло точно также переместиться отсюда туда.

— Можете ли вы пообещать что, оказавшись в своем мире, попробуете отыскать останки моего родственника, подло убитого этим мерзким колдуном, только что сознавшимся в своих гнусных преступлениях? И если вам удастся найти наместника, вы предадите его тело земле, как и полагается по закону нашей страны?

— Разумеется, мы постараемся, госпожа, — сказал Скворцов. Правительница кивнула. Затем она подала знак одному из воинов. Тот подошел к подсудимому и обнажил меч. Сафриус поднял глаза к небу. Бледные губы беззвучно шевелились, произнося какие-то слова. Колдун готовился к смерти.

— Госпожа! — крикнул Скворцов и выступил вперед. В холодных глазах правительницы промелькнуло удивление, и даже некий проблеск интереса. Чужестранец осмелился вмешаться в процесс приведения приговора в исполнение, это, по законам страны, само по себе преступление. Если причина не достаточно веская, за такую дерзость можно оказаться рядом с подсудимым и разделить его участь.

— Что ты хочешь? Почему ты смеешь вмешиваться в акт совершения правосудия? Надеюсь у тебя на то важная причина, чужестранец, иначе твоя голова составит компанию голове колдуна и убийцы, — сказала она с легкой насмешкой.

Скворцов поклонился. Лицо его было бледным, но он заставил себя посмотреть в глаза правительнице:

— Госпожа, позволь просить тебя о милости не лишать этого человека жизни. — Видя как сердито сдвинулись брови и гневно сверкнули холодные глаза правительницы, после того как ученый, недоуменно косящийся на рехнувшегося соотечественника, перевел его слова. Скворцов быстро пояснил: — Так как тело наместника Астарха, вероятнее всего, в нашем мире, то служба, занимающаяся у нас поиском и наказанием преступников, ищет убийцу. Позволь взять колдуна с собой и передать его в руки этой службы. Он понесет суровое наказание. Его не казнят, но он будет отвечать за содеянное долгие-долгие годы, и это будет мучительнее любой казни, поверь, госпожа.

По губам правительницы скользнула легкая усмешка. Она с интересом посмотрела на того, кто осмелился сделать такое странное предложение.

— Хорошо чужеземец. Пусть так и будет. Но учти, это последняя просьба, с которой вы можете обратиться ко мне. По отношению к вам я уже и так была более чем благосклонна. — Правительница махнула рукой, давая понять, что суд окончен и коротко приказала. — Отправляемся.

— Зачем тебе этот кровосос? — сердито спросил Юлик. Он не мог понять, чего вдруг их товарищу взбрело в голову так рисковать из-за злобного сумасшедшего старикашки, да к тому же отъявленного злодея. — В цирке его будешь показывать? Шоу монстров-вурдалаков?

— Зачем в цирке? Он сядет в тюрьму, ну или, что вероятнее, проведет остаток дней в психиатрической больнице, — пожал плечами Скворцов.

— Я не пойму, ты не хотел присутствовать при казни? Или ты так переживаешь за справедливое свершение правосудия по всем законам? Да он больной на голову убийца. Хоть меня и самого не радовало наблюдать зрелище, как его тыкву отделят от тела, но, по-хорошему, не велика потеря. Уж кто-кто, а этот заслужил. Ты же слышал, что он человек сто замучил и убил. Зверюга. Прям фашист! — возмущенно кипятился Юлик.