Дарья Снежная - Операция Волчье сердце

— Кто это?

— Эдмунда Джейсон из Сальмала.

— Как вы ее убили?

После того, как доктор заговорил, его уже было не остановить.

Показания лились из него рекой, и даже заявление собственного адвоката о том, что стража слишком жестоко обходится с его подзащитным, и тот нуждается в перерыве, оставил без ответа. Единственная потребность, которую Тобиас Корнес теперь испытывал — это выплеснуть все то, что копилось внутри него, на головы слушателей, и Вольфгер торопился вытянуть из него как можно больше, пока задержанный не опомнился и не ушел в отказ.

Сейчас, когда маска дала трещину и спала, Тобиас Корнес больше не выглядел респектабельным членом общества и уважаемым целителем. Он выглядел тем, кем и был на самом деле — человеком, обуреваемым жадностью и жаждой власти над жизнью и смертью.

Работы предстояло еще немало — учитывая количество жертв доброго доктора, но это были уже мелочи. Главное уже было сделано — убийца был найден и сидел за решеткой. А в перспективе ему светила смертная казнь. Корона никогда не любила одержимых манией — и в этом Вольфгер ее прекрасно понимал.

Так что теперь капитан мог позволить себе некоторую роскошь — уходить с работы по окончании рабочего дня. Никаких отговорок для того, чтобы ночевать на диване в управлении, у него больше не было.

Возвращаться в собственный дом мучительно не хотелось. Дело было не в Эве, нет. Просто… не хотелось. Капитан вдруг понял, как давит на него пустота и одиночество давно знакомых комнат.

Понял, что с сестрой он по-нормальному не общался уже лет сто, что племянники вот-вот вырастут, а он их и не узнает толком…

На душе было паршиво.

Сестра смотрела искоса, но вопросов не задавала, хотя старший брат практически поселился у нее.

«Ничего», — сам себе говорил Лейт, — «Это ненадолго!»

В чине капитана — и в Лидии — он дорабатывал последние дни.

Джуниор Валлоу вызвал его к себе ближе к вечеру, на следующий же день после ареста Корнеса и возвращения «Волчьего сердца» в любящие руки короны.

— Поздравляю, капитан, отличная работа! — уронил он невиданную доселе похвалу, и капитан призадумался — скрип полковничьих зубов ему мерещится или действительно слышен?

Не иначе, второе — потому что смотрел на него полковник… Боги его знают, почему он не вышиб капитана из стражи, но во взгляде у него плескалась чистая, неразбавленная ненависть.

— Вчера я отправил в столицу самые лестные рекомендации в адрес вашей следственной группы и представление к повышению для наиболее отличившихся сотрудников. И получил ответ…

«Что ж ты такого наотправлял, зараза, если он пришел в течение суток?»

— Лейтенант Риверсон, сержант Кост и рядовые Швайц и Драу будут повышены в звании.

Это была приятная неожиданность. Ладно Эд – его повысили бы в любом случае со дня на день – а вот парням не светило еще долго…

— Вы же, капитан Лейт, как руководитель операции, представлены к званию подполковника. Как только документы будут подписаны — вас ждет повышение в должности до главы управления стражи...

А вот это было уже как удар под дых, и мысли в голове взвились роем, самые разные. От «выслужил-таки себе возвращение в столицу, падаль?» до «Грин будет счастлив – мало ему было одного выскочки на его голову!»

Стоя навытяжку с безучастной рожей, капитан бы не удивился даже, заяви Валлоу что-то вроде: «Ну что, поверил? Жирно тебе будет, собака! Ты уволен из стражи с волчьим билетом!»

Но полковник, выдержав паузу, закончил предложение:

— В Виеле!

И никак не ожидал, что капитанское – «Благодарю, господин полковник!» – прозвучит так искренне.

Капитан усмехнулся этому воспоминанию и свернул на улицу, ведущую к отделению стражи. Сегодня начинался последний его рабочий день.

— А, тшикое Вольфгер, ну сколько можно тебя ждать?! — гоблин выскочил из ниоткуда, и ударный рефлекс Лейт сдержал в последний момент.

— Слушай, угомони свою бешеную тей-миарат, а?! Всеми богами тебя прошу, что хочешь сделаю! Жизни нет, торговли нет! Последние клиенты вот-вот разбегутся! В память о взаимовыгодном сотрудничестве тебя прошу! Ну не знал я, что вы ребенка пока не хотите, от чистого сердца подарок дарил! У нас девки, которые до ее годов родить не сумели, за такой дар ноги бы целовали, а эта затравила совсем! Как дверь хлопнет — так если не проверка, то инспекция!

— Какая тей-миарат? Что за ребенок? — обалдело переспросил капитан, чувствуя, что голова медленно, но верно идет кругом.