Дарья Калинина - Сафари на Жар-птицу

— Как? И вы тоже тут? Ну, никогда бы не подумала на вас!

Еще больше Ева изумилась, обнаружив в доме почти все отделение полиции. Но полицейским она, напротив, обрадовалась. А когда поняла свою ошибку, то обрадовалась и Саше с его родителями. А уж когда Ева увидела Брунхильду, то слезы хлынули из ее глаз.

— Хильдочка! Что этот зверь сделал с тобой?! Почему ты вся желтого цвета?

— Она была в колодце. Преступники держали ее там.

— Крошка моя! — всплеснула руками Ева. — Ты же могла погибнуть!

Саша не сдержался и крякнул. Облепленная желтой глиной бородатая Хильда меньше всего была похожа на «крошку», скорей уж на здоровенного мужика, целый день проработавшего в поле.

Когда Хильду немного отогрели, обсушили и обласкали, она тут же потребовала дать ей выговориться.

— Мы с Евой вам все расскажем. От «а» и до «я».

Но прежде чем приступить к рассказу, Хильда потребовала, чтобы ей позволили пару раз пнуть Щеглова.

— Для успокоения души, — как она объяснила.

А сидящая рядом с ней Ева согласно закивала. И ее душа, оказывается, требовала того же.

— Мы не можем вам этого разрешить, — засомневался следователь, — это противозаконно. Но зато… мы можем выйти на пару минут. Пары минут вам хватит?

Хильда заверила, что вполне хватит. И все вышли. И не просто вышли, а еще и отошли подальше, чтобы потом иметь право с чистой совестью сказать, что ничего не слышали. А кабы слышали, обязательно бы помешали расправе.

— Как думаете, она его не убьет? — с тревогой спросил Саша у следователя.

— В другое время запросто. А сейчас силенок у нее не хватит. Она столько времени провела на дне колодца, что совсем изнемогла.

Но как выяснилось, у следователя было несколько искаженное представление о физическом состоянии Хильды. Потому что когда все вернулись в комнату, то нашли Щеглова в самом плачевном виде. Зато самоуверенности в нем заметно поубавилось. И показания он теперь давал с куда большей охотой. А если вдруг принимался артачиться, то следователю было достаточно лишь сделать вид, что он зовет госпожу Боровскую, как красноречие вновь возвращалось к Щеглову.

Не совсем честные методы ведения расследования, но Щеглов с сестрицей это заслужили.

Заговорить эти двое поспешили оба и сразу. Следователю стоило лишь предупредить их, что чистосердечное признание может облегчить их участь, и обоих тут же прорвало. Как только брат с сестрой поняли, что являются друг другу, так сказать, конкурентами, как они тут же принялись усердно «топить» один другого. Все родственные чувства были ими забыты. Теперь каждый боролся за выживание самостоятельно. О своих собственных проделках каждый старался не упоминать, зато о проделках другого говорилось много и охотно.

Первым начал Щеглов.

— Да, не могу скрывать, мы с Хильдой были любовниками. От этого и пошли все мои несчастья. Связь наша длилась несколько лет. Я успел привязаться к ней. А она… она, как выяснилось, просто использовала меня.

Янина внимательно слушала. И при первой же возможности вставила свое замечание:

— А когда Хильде взбрело в голову, что она брата больше не любит и что мужчины ей вообще безразличны, она его бросила.

— Без всякого сожаления, без колебаний, пришла как-то вечером и поставила меня в известность, что мы больше не вместе. Сестра всегда дружила с Хильдой. И тут она также приняла ее сторону. Я лишился сразу двух близких мне людей — и подруги, и сестры.

— Конечно, в то время брат сильно пострадал! Его же больше никто не хотел содержать. У него даже на этой почве случился нервный срыв. И он пытался излечиться от него самостоятельно, принимая опиаты.

Следователь перевел взгляд на Щеглова и нахмурился:

— Вы употребляете наркотики?

— Это все в прошлом!

— Был такой период в его жизни, — снова вылезла вперед Янина. — И довольно долгий.

— Но я хотел забыться! Поймите, мне было больно. Эта женщина причинила мне сильную душевную боль. Я хотел избавиться от нее.

— И выбросились из окна.

— Да. В итоге я получил тяжелую травму позвоночника, но, как ни странно, физическая боль исцелила меня от боли сердечной. Я разлюбил Хильду. И в наркотиках больше не нуждался.

— Наркота ему стала не нужна. Теперь он думал лишь о том, как бы отомстить Хильде. Как бы уничтожить ее.

Щеглов с ненавистью взглянул на свою сестру.

Потом перевел взгляд на следователя и заявил:

— Слушайте, если хотите, чтобы у нас с вами состоялся нормальный диалог, уберите ее.