Кэрол Дуглас - Котнэппинг

— У нас не слишком много времени, — объявила Клаудиа. Ее залакированные волосы были цвета тапиоки [21] Тапиока (саго) — белоснежная крахмалистая крупа, получаемая из корней маниоки. и подстрижены острыми прядками, острыми были и ее ногти — такой же длины, как у китайского мандарина. Один из них постукивал по столу с выразительностью Фредди Крюгера.

— У меня там одна рок-звезда с таким ртом, который вантузом не заткнешь, через двадцать пять минут дает интервью прессе. Я должна быть на месте, чтобы контролировать поток.

— Я вас не задержу, — Темпл процокала к столу для заседаний и бросила свой брифкейс на бежевую формайку. — Нам надо объединить наши действия, чтобы не выпустить противоречивые пресс-релизы по поводу смерти Его Величества [22] Игра слов — фамилия Честера Ройял (Royal) означает “королевский”. . Это поможет протянуть время.

Пепельноволосая женщина с длинным выразительным лицом, сидящая напротив Клаудии, кивнула.

— Лорна Фенник, пиар-директор издательского дома “Рейнольдс, Чаптер и Деус”. Вы правы, если мы будем отбивать чечетку вразнобой, получится грохот.

Из своего лакированного брифкейса она достала пачку бумаг и подтолкнула их на середину гладкого стола.

— Биография Честера Ройяла, история компании “Пенниройял Пресс”, релизы на трех ее самых успешных авторов и сообщение от нашего издательского дома с выражением сожалений и т. д. по поводу смерти мистера Ройяла.

— Отлично, — Темпл улыбнулась, усаживаясь. Похоже, это будет легче, чем она думала. Лорна Фенник, несмотря на свой снобский вид, проявила высокую продуктивность, присущую лучшим экземплярам ее породы. — Вот копии местного и регионального пресс-листов конференц-центра. Это чтобы вы ознакомились с теми, кого придется отражать.

— Разумеется, — Клаудиа Истербрук осторожно поскребла шею своим жутким ногтем. — Случилось дерьмо типа убийства, — и вот мы уже должны отражать напор прессы. Тогда как наша обычная работа — пропаганда приличных вещей вроде литературы — вряд ли позволит нам заполнить журналистами хотя бы четверть комнаты для интервью.

— Вы знаете, почему, — вступила Лорна. — Книжные обозреватели имеют нулевое влияние, потому что у книжной секции абсолютно нет рекламной поддержки. ААК имела бы больше прессы, если бы газетчики имели больше денег от рекламы издателей и книжных магазинов. Деньги решают.

— Ага, именно поэтому наша конвенция привлекает такое количество унылых типов, которые пишут про ААК исключительно для того, чтобы пристроить собственные запятнанные кофе манускрипты, большинство из которых годится только на то, чтобы использовать их в качестве подстилки для приучения щенят к туалету.

— Вот именно, Клаудиа, — Лорна Фенник отпила из одноразового стаканчика. — ААК привлекает пишущую братию, и неважно, что ими движет. И любой репортер проглотит лакомый кусок вроде убийства, тем более, совершенного в таком неподходящем месте, как ААК.

— Ну, не знаю насчет неподходящего места, — возразила Клаудиа. — Никого не удивить тем, что бывает, когда в ААК кто-нибудь с кем-нибудь схлестнется. Не далее как два дня назад Честер Ройял назвал вас в лицо конем с яйцами.

Лорна вспыхнула.

— Честер Ройял всем хамил, — объяснила она Темпл. — В этом был секрет его руководства. Некоторые думают, что хамство — единственный путь продемонстрировать власть.

— Я так понимаю, жертва была мелкой, но злобной? — сказала Темпл; затем ей в голову пришла ужасная мысль: — Но это может продлить расследование до следующей недели… в следующем десятилетии!

Клаудиа фыркнула:

— Слушайте, мисс Сахарная Куколка, Ройял и на вас наезжал! Вы что, не помните? В комнате для прессы, когда вы упомянули, что газеты Вегаса уделяют культуре не слишком много внимания.

Брови Темпл поползли вверх на выражении “Сахарная Куколка”, да так там и остались.

— Я помню, какой-то тип разразился пафосной речью о том, что книжный бизнес — это триллеры и ужасы, и вообще все, что приносит доход, а вовсе не литература. Кажется, он назвал меня пупсиком.

Лорна тяжело вздохнула.

— Это Честер. В смысле — был Честер. Он изображал из себя грубого профессионала.

— С ударением на “грубый”, — добавила Клаудиа, просматривая бумаги Лорны. — Честно говоря, “Рейнольдс, Чаптер и Деус” везунчики, что избавились от старого козла. Я слыхала, что он настолько выжил из ума, что завел издательство в тупик. Выражения сожаления от Мистера Большая Шишка — для проформы, не более.