Марина Воронцова - Подлянка, сэр!

— Почему? — у меня волосы на затылке поднялись дыбом при мысли, что он имеет в виду призрак этой несчастной.

— Будет работать бригада. Надо обследовать место. И потом не исключен вариант, что такой ящик здесь не один.

— Ой, — я непроизвольно посмотрела себе под ноги и поджала пальцы.

На крыльцо вышла Люся:

— Вера, собирайся! Они нас домой отвезут!

Мне собирать было особенно нечего. Тут я вспомнила про шарик. Мы его так и оставили в аквариуме на столе. Надо и про него, наверное, сказать. Однако Люся меня опередила. С заговорщицким видом она показала мне свою сумку, которая приобрела прямоугольные очертания, и прошептала:

— Мячик я заберу!

Спорить с ней у меня просто не было сил. Ладно, пусть тащит в город. Отвезем его в институт, на бывшую кафедру Лукина.

Утро следующего дня началось с грандиозного скандала. Думаю, в нашем спальном микрорайоне это был скандал тысячелетия. Мария Гавриловна поутру увидела с балкона, что возле подъезда Лукиных появился грузовик, из которого крикливая семья выгружает вещи. Нехорошее предчувствие шевельнулось в Машиной груди. Она наскоро оделась и побежала проведать квартиру, полученную в наследство от Марфы Андреевны Лукиной. И каково же было изумление Кондратьевой, когда она столкнулась в дверях с отцом этого самого семейства, который, взломав дверь, самовольно вселялся в собственность Марии Гавриловны!

Боюсь, что у меня не хватит словарного запаса идиоматических выражений, чтобы достоверно описать дальнейшие события.

Маша вышвыривала вещи «захватчиков» на лестницу, а те с сизифовым упорством заносили их обратно. Перекричать Марию Гавриловну семья из пяти человек отчаялась на второй минуте.

Соседи, опасаясь, что сейчас произойдет побоище, вызвали участкового.

Участковый с безопасного расстояния попросил Машу предъявить документы на наследство. Мария Гавриловна, потребовав, чтобы на время ее отлучки вселение было приостановлено, помчалась за бумагами.

Представитель порядка, увидев, что с документами у Кондратьевой все в порядке, козырнул.

— Граждане, попрошу очистить помещение! — гаркнул он строго на отца семейства.

— Минуточку! — взревел тот. — Да вы что! Не видите, что перед вами мошенница?!

И показал пальцем на Марию Гавриловну. Жизнь ему спасла управдомша, повиснув на Машином кулаке. Из-за ее веса удар получился неточным и оставил пару легких синяков на правой щеке супостата.

Пока папаша рвался в бой, его жена, как существо разумное, успела куда-то сбегать и тоже принести папку с документами.

— Вот! Смотрите! Мы законно вселяемся! — выкрикнула она, тыча участковому в нос гербовой бумагой.

Участковый пробежал по ней глазами. Это оказался, как и можно было предположить, договор пожизненной ренты. Марфа Андреевна по нему передавала свою жилплощадь в собственность семьи Сидельниковых. Вступить в права они могли после ее смерти при условии, что будут ежемесячно давать ей двести долларов. Говорилось также, что если в течение пяти лет Лукина не умрет, то выплаты прекращаются, но договор остается в силе.

— Так что это наша квартира! — заявила жена.

Маша глянула на дату заключения.

— От жуки! — всплеснула она руками. — Думают, что за две четыреста можно жилье приобрести!

— Вы меня совсем запутали! — вырвался жалобный стон у нашего участкового. — Тихо! Квартиру опечатываю! Идите в суд разбирайтесь, это не моя компетенция!

— То есть как это опечатываете?! — возопили Сидельниковы. — А нам куда прикажете?! Мы, между прочим, из пригорода! С вещами! Живых людей на улицу выставлять!

Тут Маша внезапно расчувствовалась. Действительно, ну не спать же людям на улице из-за выкрутасов покойной Марфы Андреевны. Никто ведь не виноват, что старуха оказалась мошенницей.

Стороны притихли и молча стояли друг против друга на лестничной клетке перед закрытой дверью спорной квартиры.

Тут двери лифта открылись. Из них вышел молодой человек спортивного вида, в шортах, майке, с барсеткой в руках и солнцезащитных очках на лысой голове. Перекатывая меж огромных челюстей жвачку, он спокойно подошел к двери Лукиных и… открыл ее своим ключом.

— Вы куда? — прошелестела ему вслед оторопевшая Маша.

— Домой, — парень уставился на нее исподлобья. — А че? Есть проблемы?

— Вообще-то есть, — кивнул участковый, выступая вперед. — Предъявите документы. И свои, и на квартиру.

Через полчаса на восьми квадратных метрах лестницы стояло уже три законных собственника злополучного жилья.