Антон Леонтьев: Пепел книжных страниц

Доктор Дорн усмехнулся:

— Очень по вас скучает, Нина Петровна, и переживает, как бы не случилось ничего дурного. Я же уверил ее, что с вами все в порядке и что вы, покинув ее в день родов, счастливо вышли замуж.

— Дочка Анечка? — спросила уверенно Нина, и доктор снова усмехнулся:

— Нет, сынок, названный в честь покойного супруга Алексеем. Впрочем, фамилию он получит отчима — Левин. Анна Аркадьевна ведь с недавних пор уже не Каренина, а именно что Левина…

Покойного мужа или несостоявшегося любовника графа Вронского, тоже Алексея? Или вообще Алеши Карамазова?

Да, все смешалось в доме… Левиных.

— Но кто ты тогда, мужик? — буквально завизжал профессор Штык, как всегда, бесцеремонно влезая в их беседу. — Откуда к нам приперся? Может, ты доктор Джекилл с мистером Хайдом в одном флаконе?

— Без акцента говорящий на русском? — осведомился иронично доктор. Хотя, видимо, вовсе и не доктор.

— Или долговязый Джон Сильвер, этот пират-дегенерат, для которого человеческая жизнь ничего не стоила! Он хоть и кок, но коки тогда на судах были за лекарей: и зубы драли, и клизму ставили.

— Гм, это вы, позвольте полюбопытствовать, на собственном опыте о клизме на пиратском корабле речь вести соизволите? Но получается, что у меня выросла отсутствовавшая у него нога! Тогда я, скорее, таинственный доктор Ливси, подлинная роль которого в «Острове сокровищ» не до конца ясна. Но, опять же, проблема с чистым русским языком. Что вы меня все англичанином-то делаете? — Тон доктора Дорна был безупречно вежлив.

Хоть и доктора. И не Дорна.

— Та-а-ак… Тогда кто ты, мужик? Доктор Ватсон? Доктор Живаго? Доктор Хаус? Доктор Менгеле? Доктор Зло? Ну не доктор же Айболит, черт тебя дери? Или именно что Айболит? — заорал профессор Штык, а Георгий Георгиевич, присоединившись к нему, повысил голос:

— Мой коллега прав. Вы должны открыть нам свое настоящее имя!

Доктор Дорн, смерив его долгим взглядом, произнес:

— Всенепременно сделаю это, если вы поведаете нам свое!

Возникла пауза, и профессор Штык, тяжело дыша, заявил:

— Ты, треснутое пенсне с козлиной бородой, совсем рехнулся! Это же Гоша, который тридцать лет управляет у нас в городе «Книжным ковчегом» и литературным порталом…

— Не спорю, профессор. И все же разрешу себе повторить свой вопрос: кто вы?

Георгий Георгиевич, схватившись за сердце, стал оседать, и Нина, кинувшись к нему, закричала:

— Вы изверг! Это же пожилой больной человек, к тому же незрячий, а вы…

— Осторожнее!

Доктор Дорн, подскочив к Нине, отпихнул ее в сторону, и девушка увидела нож, вдруг невесть откуда сверкнувший в руке у Георгия Георгиевича, который доктор молниеносным движением выбил у того из ладони. Библиограф, завыв, схватился за кисть.

Нина в исступлении смотрела на лежавший перед ней нож — рукоятка у него была в виде черепа.

Доктор Дорн, носком изящных кожаных мокасин отшвырнув нож на другую сторону кухни, мрачно произнес:

— Он хотел убить вас, Нина Петровна. Как, вероятно, и все эти долгие годы, когда, намеренно подружившись с вами и завоевав ваше доверие, стал готовить вас к путешествию через портал. Потому что ваша смерть здесь ему бы ровным счетом ничего не дала. Ему надо было сделать так, чтобы вы, пройдя через портал и исполняя свою миссию , оказались бы в нужное время и в нужном месте. И он тогда исправил бы ошибку, совершенную ранее!

— Какую ошибку? — спросила в ужасе Нина, все еще смотря на нож с рукояткой в виде черепа. — И кто он?

Доктор Дорн, смотря на корчившегося на полу Георгия Георгиевича, произнес:

— Разрешите вам представить — доктор Дорн! Не Георгий Георгиевич, а Михаил Данилович. Нет, тоже, как и я, не чеховский, однако взявший, вне всяких сомнений, в честь него псевдоним. Когда, совершив свое первое убийство, решил не останавливаться на достигнутом и поставить убийства на поток, зарабатывая при этом хорошие деньги и используя способ, описанный в романе Агаты Кристи, который он прочел, побывав в других временных эпохах. Ведь таллий в семидесятые года века XIX был только что открытым новым металлом, токсические свойства которого еще не были известны и абсолютно не изучены — идеальный яд!

Нина, начиная прозревать, прошептала:

— Георгий Георгиевич и есть доктор Дорн? Ну тот, глава шайки? Ну, то есть, конечно, Михаил Данилович?

Доктор Дорн, ее доктор Дорн, кивнул: