Оксана Обухова - Стоять, бояться!

– Других проблем хватало, – выкручивая руль, отозвался сыщик, – жаль, но ничего не получилось.

И вывел жигули вон со двора.

* * *

Едва машина выехала на проспект, Илья стал вновь прокручивать запись разговоров мачехи, искать хоть какие-то крупицы информации, выуживать междометия и недомолвки, способные убедить прокуратуру в том, что его отец в опасности. Олег, умело избегая пробок, петлял переулками и вел машину из центра к окраине, голоса Берты и любовников заполнили салон.

Когда «Лада» замерла на светофоре, Илья потеребил хмурого сыщика за плечо.

– Олег, послушай. Не все так плохо. Теперь у нас есть доказательства, что Берта изменяет отцу. Они даже про твои фотки разговаривали!

– И что? – невозмутимо отозвался сыщик. – Эти фотки играли, пока Лев Ефремович не объявился в Питере.

– Но его ж там не нашли!!

– Не имеет значения. Берта скажет – плохо искали. А фотки… Да, – согласится, – были. Мы поссорились из-за них с мужем, он сгоряча уехал в Питер… Обратного не доказать.

– Но надо что-то делать!!

– В Астрахань хорошо б смотаться, – пожалуй, пошутил Олег, и Зубов, гневно фыркнув, откинулся на спинку сиденья и закинул руки за голову.

– Надо что-то делать, надо что-то делать…

– Давай немного подождем. Может быть, Берта позже, когда проснется, станет с кем-то обсуждать ситуацию с мужем?

– А если нет?!!

Бывший мент, не один день и даже месяц проведший в бестолковых засадах и бесполезных ожиданиях подозреваемых и свидетелей, спавший по очереди в машинах, замерзающий в поливаемых дождями кустах, раздраженно повернулся к нетерпеливому мажору.

– Илюша, не звени ведром, а! Мы сделали главное – засадили Берту дома! Если будет играть в молчанку – спровоцируем на разговор!

– Как?!

– Да ты ей позвонишь!! Наговоришь всего подряд, заставишь балаболить! Какие проблемы?! – Не на шутку разгорячившийся Паршин круто заложил вираж, вписываясь в узкую промоину между домами, отчего Дуся и Илья легонько головами треснулись. – Не лезь под руку, – немного утихомирившись, буркнул сыщик.

– Так давай сейчас же позвоним! – не унимался Зубов. – Чего тянуть?!

– Твоя Галя телефон отключила! А разговор, даже полную пургу, надо подготовить!

Илья надулся. Но, видимо, признавая правоту опытного сыскаря, громко пыхтеть не отважился. Сопел тихонечко рядом с Дусей и иногда лягался локтем.

Прежде чем въезжать во двор Киры, Паршин, никого не спрашивая, остановил машину возле ларька с курами-гриль, выскочил и вернулся за руль уже с большим пакетом: непосредственно парой куриц, лавашами и соусами.

Олег никак не мог понять отношений Зубова и хозяйки приютившей их квартиры. Иногда Олегу казалось, будто Илья чувствует нечто сродни изощренной мстительности, когда разговаривает с женщиной – стиснув зубы, испытывает ее терпение. Кира почему-то принимает все безропотно, как должное.

Но это их проблемы. Нахлебником, халявщиком Паршин не был никогда, и заставлять беременную женщину готовить на ораву из трех голодных ртов он не собирался. А уютная квартирка, о которой, по словам Ильи, никто не знал, в качестве убежища для двух великолепных неудачников его вполне устраивала. Менять так хорошо устроенную диспозицию и лишние телодвижения устраивать в их положении опасно. А по большому счету – рано.

Расправившись с половиной курицы и облизав пальцы, Паршин вышел из-за кухонного стола, быстро сполоснул руки и, прежде чем уйти в гостиную, сказал уныло чавкающему Зубову:

– Подумай, о каких документах могли разговаривать Максим и Берта? Подумай. Это важно. – И, не дожидаясь ответа, пошел в гостиную, где почти привычно встал перед окном и замер, глядя на рыкающие автомобильные стаи, несущиеся по проспекту.

На журнальном столике, голубовато светя монитором, лежал включенный на прием ноутбук Олега.

– Я думаю, эти документы имеют отношение к будущему, – услышал голос Зубова. – И скорее всего, они касаются уже Мирона и Берты.

– Согласен, – оборачиваясь, кивнул Олег.

Дуся и Илюша, как примерные послушные школяры, чинно расположились на диване. Паршин сел напротив в кресло.

– Илья, как оформлено завещание твоего отца?

– Я сам об этом думал. – Мажор мрачно наклонился вперед и лишь потом ответил на конкретно поставленный вопрос: – Я получаю почти все, Берте достаются крохи. Я завещания не оставлял.

– Почему?

– Подумываю оставить все на благотворительность, – неожиданно услышали Олег и Дуся. – Со стороны матери у нас нет родственников, родню отца я презираю.