Дарья Донцова - Хип-хоп маленьких лебедей [litres]

– Тише, тише, – завопила Фима, – дайте молодоженам насладиться зрелищем. Я сама его не видела. Пришло только что с пометкой «Смотреть всем».

– Вот балда, – удивился Игорь. – Как можно демонстрировать то, что сама не изучила. Мало ли что там?

– Это же Фима, – хмыкнула я. – Надежда Васильевна постаралась найти наихудшую из всех бездарных свадебных ведущих.

– Тише! – надрывалась ведущая.

Гости замолчали.

– Ну наконец! – обрадовалась Фима. – Запускаю по новой.

– Дорогая Людмила, – опять заговорила медсестра, – у меня для вас необычный подарок. Я знаю, как вы любили своего мужа Евгения. Поэтому…

Теперь на экране появилась панорама палаты с разной аппаратурой и кроватью. У нее приподняли изголовье, поэтому больной был на виду. Мужчина был прикрыт по пояс одеялом, его глаза смотрели прямо в камеру, он медленно моргал.

– Вы сообщали всем, что ваш супруг Евгений Андреевич Никитин скончался, – продолжала медсестра.

Едва она произнесла последнюю фразу, как в зале воцарилась полная тишина. Гости перестали перешептываться, двигаться, официанты тоже замерли. А я заметила боковым зрением, что из-за занавески, которая отделяла зал от служебных помещений, вышла дама в длинном платье, с шалью, накинутой на голову, она скрывала не только волосы, но и лицо. Вероятно, после просмотра видео гостей собираются порадовать концертным номером, и актриса заранее приготовилась.

– Так, – протянул Игорь, – началось самое интересное. Чуял мой нос, что запахнет жареным.

– Но он жив, – продолжала женщина, – о чем я лично сообщила Людмиле накануне бракосочетания. Я позвонила вам, сказала, что Евгений находится в стабильном состоянии, он не может двигаться, говорить, но меня понимает! И что я услышала в ответ?

Медсестра подняла телефон. Из трубки донесся голос Людмилы:

– Да пошла ты …! Он умер! И … с ним! Только позвони еще раз, ты …! Получишь, …!

Медсестра выключила телефон.

– Ваш брак с Алексеем Волковым недействителен. Развод с Евгением Никитиным не оформлен. Он жив. Адвокат в курсе дела, свяжитесь с ним. Помощь юриста вам точно понадобится!

– Ух ты! – восхитился Игорь. – Круто!

– Это неправда! – закричала Людмила. – Вранье, ложь! Он умер!

Гости сидели смирно и молча, Алексей взял графин, налил в фужер водки и залпом выпил.

– Он покойник, – вопила его незаконная жена. – Это мерзкая ложь. Моя мать ее придумала. Она даже из могилы хочет меня достать.

– Почему ты всех объявляешь мертвыми? А? – спросила знакомым голосом женщина в длинном платье.

Людмила, которая уже успела вскочить и броситься к Фиме с явным намерением нашинковать остолбеневшую ведущую, как капусту на пирог, резко остановилась.

Фигура в бежевом сбросила платок. Я узнала голос той, кого приняла за актрису, но из-за того, что мне раньше сообщила Марфа, подумала: «Надо же, бывают девушки, которые разговаривают, как близнецы». А когда платок упал, я на время онемела.

– Ага! – прошептал Игорь. – Так я и думал.

– Не надо всех считать покойниками, – продолжала девушка, – мы живы. И папа, и я! Ты не присутствовала на похоронах отца. Мне бабушка рассказала всю правду.

– Катя! – простонала Людмила. – Ты же умерла! Умерла! Тебя должны похоронить завтра!

Екатерина звонко рассмеялась, закружилась на месте, потом остановилась.

– Люди, кто-нибудь из вас меня знает?

В зале стояла тишина, даже Людмила молчала.

Моя рука поднялась сама собой.

– Степанида! Ты храбрая. Как меня зовут? – прищурилась девица.

– Екатерина, дочь Людмилы, – ответила я.

– Ты умерла, – зашептала мать, – мне позвонили из клиники, сообщили, просили сегодня тело забрать…

– Правда? – опять засмеялась Катя. – И почему же мать мертвую тушку дочери в морге бросила? По какой причине бабушка тоже лежит в холодильнике до сих пор? Можешь не отвечать, у тебя свадьба! Нельзя ее отменить из-за того, что ребенок и мать копыта откинули. А может, я и впрямь умерла? Вдруг здесь привидение? У-у-у-у!

Громко воя, Катя вытянула вперед руки и пошла к матери.

– Катя сдохлааа, – напевала она, – пришла из моргааа поздравить тебя и пожелать счастья. У-у-у-у!

Я бросилась за девочкой и схватила ее за рукав:

– Хватит! Перестань!

Катя опустила голову, засунула руку в карман платья, наклонилась, поводила ею по лицу и со словами:

– Я на самом деле сдохла, гнию в морозильнике, откуда меня не забирают, – подняла голову.

Гости закричали, одни зажмурились, другие полезли под стол, третьи застыли. Екатерина повернулась ко мне. Вместо лица я увидела череп с оскаленными зубами. Воздух превратился в желе. Зал завертелся, его стены сложились, как карточный домик. Из наступающей на меня тьмы раздался голос Игоря: