Стас Иванов - Прячьтесь! Будет ограбление! [СИ]

Три идиота, произнес про себя Давыдов, ну кто же привязывает пленников к деревянным стульям? К батарее их надо вязать, только к батарее…

— Презервативы штопанные, — пропыхтел Синявкин, схватил со стола ножницы и принялся резать скотч. — Костя, что ты здесь делал?

Невольно напрягшийся Давыдов выдохнул от облегчения. Похоже, Синявкин был не в курсе, зачем, кто и по чьему приказу его похитили, раз еще не пытается прибить своего бывшего напарника.

— То же, что и ты. Меня похитили, — буркнул Давыдов. — Они разве тебе ничего не сказали?

— Да я вообще не в курсе, что творится. — Разрезав скотч, Аркадий рывком, вместе с волосками, оторвал от своей руки часть спинки. — Я был дома, завтракал, и больше ничего не помню. Как отрезало. Очнулся уже здесь. Пришел в себя, когда меня пытался… тьфу, аж противно… когда меня пытался засосать какой-то кретин в маске. Потом меня били током, долбанули чем-то по башке, и я снова вырубился. Очухался уже на стуле. — Со стоном он оторвал скотч от второй руки. — Эти скоты заклеили мне рот, воткнули в уши какую-то жуть и надели, — он пнул валяющуюся под ногами маску, — эту шнягу. — Поразмыслив над своими словами, Синявкин озадаченно уставился на Давыдова. — Чо вообще происходит? Меня чо, похитили сатанисты?

Давыдов пожал плечами.

— Мне они тоже ничего не сказали.

— Вот уроды… — Морщась от едкой боли, Синявкин оторвал ножку стула от ноги. — Похищают людей и не говорят зачем. Хобби у них такое, что ли? — В глазах Синявкина мелькнула искорка недоверия. — Так как ты здесь оказался, Костя?

— Может, нас повязали из-за наших бывших делишек? — нашелся Давыдов.

— Типа мстят? — Потрепав короткий ежик волос, простодушный Синявкин согласился с предположением товарища. — Черт, двадцать лет уже как в завязке, и вот те на. Кого ж мы так обидели? Хотя… мы много кого могли обидеть.

Избавившись от скотча, Синявкин подошел к шкафу и принялся копаться в поисках одежды. Один за другим на пол летели джинсы, футболки с дурашливыми рисунками и клетчатые рубашки с коротким рукавом.

— Даже одежды нормальной нет, — проворчал Синявкин. — Козлы… — Остановив свой выбор на строгих черных брюках и белой сорочке, он прикинул на себя их размер. Одежда была велика, причем намного, но в остальной он бы выглядел нелепо, словно школьник. Натягивая брюки, Аркадий покосился на замершего позади товарища. — Может, ты бросишь ножик, а? Как будто хочешь меня зарезать.

Давыдов заколебался. Если убивать Аркадия, то сейчас. Но… но Давыдов с пистолетом и без него были двумя разными людьми. Без пушки он был просто дерзким коммерсантом, прекрасно осознающим физическое превосходство других мужчин и старался не зарываться. С пистолетом же планка падала и он превращался в безжалостного, глумливого Кощея, не боящегося никого и ничего.

Пальцы крепче стиснули рукоять ножа. Цель была крайне удобной, если бить, то прямо сейчас… но в памяти все еще свежи воспоминания, как Аркадий, получив два серьезных ножевых ранения в потасовке в баре, легко и непринужденно раскидывает четверку бросающихся на него молодчиков.

— Аркаша, что будем решать?

— Пушка есть?

— Была. Теперь она у наших похитителей. Дома есть гладкоствол.

— Хреново. Три упырька с пушкой… могут и завалить. Придется сваливать и ехать за ружьем. — Аркадий, натягивая рубашку, кое-как застегнул пуговицы на слишком выпирающем животе.

Давыдов широко улыбнулся — вот вскоре и подвернется стопроцентная возможность избавиться от чересчур опасного и живучего кредитора. Нож против него ничто, зато когда в руках окажется дробовик… тут-то банкиру и конец.

Закатав рукава и подогнув штанины, Синявкин придирчиво осмотрел себя.

— Сойдет. Потом переоденусь. — Он заправил рубашку в брюки, поморщился. — Ща сгоняю в сортир и поедем.

Отыскав туалет и справив нужду, Синявкин зажег свет в ванной, открыл дверь и замер.

Икнув, возникший за спиной Давыдов обреченно спросил:

— Ну а это кто еще такая?

Сидящая на краю ванной Амира встрепенулась и задергалась.

— Что будем с ней делать? — поинтересовался Давыдов.

— Возьмем с собой.

— Аркаша, ты вправду собираешься таскать ее с нами?

— Не оставлять же ее этим уродам? Только представь, что они могут с ней сделать! У меня дочь ее возраста! Я себе не прощу, если с ней что-нибудь случится! — Подойдя к девушке, Синявкин аккуратно отодрал от ее лица скотч. — Так, только не бойся и не кричи, деточка. Мы тебе ничего не сделаем. Клянусь.