Алан Гатаев - Выбор Блейка

– Что?

– Два убийства. В Нью-Йорке и Джерси. Мери Ламберт и Дороти Картер. Ты слышал про них?

– Да, читал в сводках. Что с ними?

– Твоя осведомленность не перестает восхищать. Черт побери, как ты это делаешь?

Дэн был единственным человеком во всем департаменте, кто получал удовольствие от того, что делал. Или, по крайней мере, он был единственным, кто понимал смысл нашей работы.

– Сколько ты уже изучил? – спросил я, слегка меняя тему.

– Вся судебная практика штата до девяносто шестого года. Есть отдельные акты восьмидесятых и семидесятых, – едва уловимо усмехнулся Дэн.

– Ты чертова машина. Как Шерлок Холмс, только вместо кокаина у тебя информация.

В отличие от Холмса Дэн наполнял свои чертоги абсолютно всем без разбора. И этим пользовался целый департамент. К Дэну звонили все без разбора по любым самым глупым вопросам, а он всем отвечал. И хотя он мог сделать блестящую карьеру адвоката, почему-то Дэн продолжал работать в бюро. Ко всему прочему, у него была удивительная способность проникновенно молчать. Люди приходили к нему, начинали говорить, а он только и делал, что молчал. Не получая в ответ ни слова, люди сидели и выкладывали ему разную дребедень. А он все это слушал, но никогда не выдавал ничьих тайн.

– В общем, я говорил с Фрэнком, и он посоветовал обратить на них внимание. Что скажешь? – я протянул Дэну свою папку с данными по убийствам.

– Тебе официально поручили это дело?

– Нет, я ведь отстранен. И Стоун пока не видит необходимости нам вмешиваться.

– А где второй отчет?

– Стоун сказал, что полицейские проводят повторное обследование второго места преступления. Отчета криминалиста у них тоже пока нет.

– Я понимаю, почему Фрэнк посоветовал тебе изучить эти убийства. Судя по тому, что я пока вижу, почерк схожий. Очень скрупулезная работа. Схема убийства отработана до автоматизма.

– Даже слишком скрупулезная. Он делал это и раньше, – добавил я.

– Я бы поехал на место преступления и прочесал все сам, – сказал Дэн. – Скорее всего, копы действительно что-то упустили. Ты, конечно, не лучший агент бюро, но свой взгляд на вещи имеешь. А у них глаз замылен.

– Да уж.

– Как там у тебя дела, Артур? Вы уже развелись? – если Дэн решил спросить о личном, значит вид у меня был действительно жалкий.

– Вчера опять допился до беспамятства.

– Ну и как? Помогает?

– Нет. Но что еще делать, я не знаю. Все летит в пропасть. К тому же Марк наседает. Благодаря Стоуну у меня есть хоть какая-то возможность заниматься делом. Правда, меня лишили допуска к базам.

– Это скверно, – произнес Дэн, уставившись куда-то в угол кабинета. – Сколько уже прошло со дня смерти Джессики?

– Вчера было два года.

Дэн понимающе кивнул головой.

– Слушание в четверг?

– Да.

– Ты готов?

– Был ли готов Иисус к распятию? Он догадывался, что дела будут скверные, но вряд ли был готов.

Дэн глухо усмехнулся.

– Ты что-нибудь слышал от Макмиллана? Он говорил о том, что будет на комиссии?

– Нет, – ответил Дэн, – но Макмиллан очень спокоен. Еще вчера он бегал, как угорелый, а сегодня вдруг успокоился.

– Что остальные? Кто-нибудь из наших собирается выступать?

– Я не знаю. Отвлекись. Займись этими убийствами, – заключил Дэн, – поезжай в Джерси.

Понедельник. 18:15.

По приезде я обнаружил полицейский кордон. Стены домов отсвечивали синим и красным в тон свету, меняющемуся в сиренах. Зевак не было, и я с легкостью нашел детектива, который с уставшим видом руководил роем сержантов и коронеров в черных кепках.

– Отчет до сих пор не составлен? – спросил я его.

Детектив посмотрел на меня с нескрываемым отчаяньем, но по опыту я знал, что это всего лишь привычное состояние для его мимических мышц. В мире детективов не было принято тренировать улыбку от уха до уха. Лица этих парней чаще всего застывали в злобе или в отчаянии, в зависимости от того, как реагировала их нервная система на прелести профессии вроде вспоротых кишок и ночных вызовов. Хотя я и встречал как-то улыбчивого детектива, но он улыбался потому, что стал детективом слишком поздно, да и был всегда немножко под мухой. Так что это не считается.

– А вы, простите? – спросил он меня. Голос его с натяжкой можно было назвать дружелюбным и малость надменным. Вот куда реализовалось его продиктованное тысячами плакатов желание иметь беззаботную улыбку.

– Я из ФБР, – повторив ритуал с демонстрацией значка, я смог продолжить. – Так что с отчетом?