Александр Охотин - Киллер для Айболита

— Ну чего встал? — нетерпеливо подтолкнул меня парень. — Пошли скорей, тебя ждут.

— Кто? — помертвев, непослушными губами пролепетал я. Хотя и так было ясно, кто. Старик Сакато с полным набором пыточных инструментов, кто ж еще.

— Не задавай лишних вопросов, — посоветовал он уже без всякой ласки в голосе, — Шагай вперед, ну!

Чувствуя, как дуло пистолета уперлось мне в спину, я послушно засеменил вперед, с трудом переставляя разом одеревеневшие ноги. Дружки парня тоже начали вставать со своих мест, приглядываясь ко мне и не веря, видимо, в свою удачу.

— И чтоб на улице лишних звуков не было, — подталкивая меня к двери, продолжал наставлять меня скуластый. — Ментов японских на помощь не зови, не надо; к тому же пока они расчухают, что к чему, я тебе в печень целую обойму запихаю. Осознаешь? — И он сильно вдавил дуло мне в поясницу.

Ойкнув для вида, я согнулся, будто от нестерпимой боли, и, разгибаясь, в развороте ударил его локтем в висок. Учитывая, что попасть в руки Сакато или его подельников, московской братвы, мне совсем не хотелось, можно понять мое жгучее желание ударить посильнее. Парень молча дернул головой и, закатив глаза, грохнулся на пол.

— Мать твою! — закричал один из его дружков, отрезая мне путь к выходу из закусочной, — Хватайте его, пацаны! Он же, гад, Леху положил!

Окинув его взглядом, я с грустью понял, что тягаться с таким амбалом мне уже не по силам. Добро б еще, один на один. Можно было бы попробовать, а так… Не тратя больше время на бесплодные размышления, я подхватил на руки круглый пластиковый стол и, размахнувшись, швырнул его в витрину. Грохот разбившегося стекла, крики прибежавшего на шум хозяина заведения и вопли моих врагов, видящих, что добыча вот-вот ускользнет, смешались в единую вакханалию звуков, царапнувшую мои барабанные перепонки. Не желая принимать участие в этом сборище кричащих на разные лады людей, я скользнул на улицу, стараясь не оцарапаться об осколки стекла, точащие в разные стороны из краев витрины, словно зубы в акульей пасти.

«Да, полиция в Японии действует по-настоящему оперативно», — злорадно подумал я, падая на сиденье «хонды» и наблюдая в зеркало заднего вида, как подъехавший к кафе автомобиль с включенной сиреной останавливается и из него появляются вооруженные люди в форме. Завидев москвичей, сигающих вслед за мной в проем разбитой витрины и размахивающих при этом пистолетами, словно детвора флажками на новогоднем утреннике, они, не задумываясь, открыли огонь по европейцам, избравшим для своих шумных разборок тихий доселе приморский городишко. Москвичи, сделав для порядка пару выстрелов в ответ, вскоре утихомирились и улеглись на тротуар, окрашивая его присыпанную снежинками поверхность бурыми пятнами крови.

— Вот так-то, — без всякой жалости к глупцам, вступающим в перестрелку с представителями закона, словно они находятся не в Японии, а на улицах родной Москвы, пробормотал я, норовя незаметно отъехать от тротуара.

Полицейские покосились в мою сторону, но останавливать не стали, занятые досмотром тел и места происшествия. На обратном пути в Хокадате я, устав строить планы спасения, один фантастичнее другого, бездумно пялился в лобовое стекло и пытался представить физиономию Стрижа, когда я сообщу ему, что нам в очередной раз не повезло. То-то он, наверное, обрадуется, невесело усмехнулся я, включая «дворники».

Здесь, на продуваемом всеми ветрами шоссе, приближающийся к острову тайфун давал о себе знать сильнее, чем в городе, где ему негде было разгуляться среди бетонных коробок домов. Противно завывая и ощутимо толкаясь в бок машины, он кружил в наступающих сумерках снежные смерчи, периодически кидая на стекла машины пригоршни слепящей мокрой массы, которую, скрипя от натуги, с трудом распихивали в стороны «дворники», чтобы через минуту ринуться в атаку на очередной снежный заряд.

Въехав в Хокадате, я облегченно вздохнул: продолжать движение при такой видимости становилось опасно. Поставив автомобиль в гараж, я вошел в дом и направился в гостевую комнату, собираясь честно рассказать Стрижу о постигших меня несчастьях. Толкнув дверь в нашу обитель, я обомлел. Стриж, удобно обложившись подушками, блаженствовал с телевизионным пультом в руках и довольной улыбочкой на лице. Впрочем, вовсе не просмотр телепрограмм так поднял настроение подранка. А большая бутылка с сакэ, из которой Стриж, довольно сопя, прихлебывал время от времени, пялясь на голых красоток, мелькающих на экране.