Дарья Калинина - Варенье из мухоморов [litres]

Но под салат из рыжиков пошли и макароны по-флотски, съели за милую душу всю огромную бадью. И тут случилось что-то непредвиденное.

Внезапно Денис как-то странно побледнел, обвел окружающих странным блуждающим взглядом, а потом вдруг вскочил с места, походил туда-сюда, вытянув руки, словно слепой, а потом и вовсе пустился в пляс.

Оторопев, мужчины смотрели на него, выпучив глаза.

Плясал Денис тоже своеобразно, размахивал руками и ногами в одном ему ведомом такте, а потом еще и выкрикивать начал:

– Прочь! Пойдите все прочь!

И ладно, если бы он один чудил. Но вот уже и мужик из числа охранников опустился на четвереньки и медленно пополз вперед.

– Я черепаха! – выкрикивал он. – Я большая черепаха!

У мужиков изо рта попадали недоеденные пироги.

– Вот дает! – прошептал кто-то.

А между тем размеренные движения рук и ног вертухая и то, как он мотал шеей, и впрямь напоминали движения черепахи.

Второй охранник держался дольше. Какое-то время он просто сидел, остекленевшим взглядом глядя перед собой. Потом встал и решительно двинулся к воде. Достигнув прибрежной линии, он не остановился, а пошел дальше. И даже после того, как вода дошла ему до шеи, продолжал движение вперед. Молча, неудержимо. Потом раздалось короткое «бульк», и он ушел под воду с головой. Выплыть он даже не пытался.

Третий просто лежал, подняв лицо к небу, и хохотал. На окружающих он не реагировал, ему и так было хорошо.

– Скорее! – засуетилась баба Таня. – Заберите у них оружие, покуда не очухались. И вяжите сволочей, вяжите!

– Это ваши пироги постарались? – догадался Саша. – Что вы в них положили?

– Мухоморчиков, – радостно сообщила всем баба Таня. – Очень хорошо действуют, если их прямо сырыми положить. Но и чуток припущенные тоже чувствительны бывают. Я не пожалела, сразу пять штук в пироги нашим «друзьям» положила. Можно еще в настойке было дать, круче забирает, но где уж ее тут сделаешь, настойку-то.

– А мухоморы вы где взяли? Неужели Денис проглядел и принес?

– Денис-то хороших грибочков мне принес, а мухоморы я сама нашла, неподалеку выросли родименькие. Я их как обнаружила, так у меня в голове план сам собой и сложился. Ладно получилось?

– Как по-написанному!

Баба Таня улыбалась. Всякому приятно получить похвалу. А уж если эта похвала за дело, то и подавно.

Но оказалось, что они рано обрадовались. Денис оказался куда крепче, чем все ожидали. И когда к нему подошли, чтобы забрать у него карабин, он резко помотал головой, ружья не отдал, а, напротив, нацелил его в голову бабы Тани.

– Старуха! Чем ты меня опоила? – заплетающимся языком спросил он.

Но баба Таня не испугалась.

– Не опоила, а накормила, родименький. Грибочками – мухоморчиками. Сейчас у тебя видения начнутся, ты уж сам не будешь понимать, в каком мире находишься, в здешнем или потустороннем.

Судя по всему, так оно и было. Глаза у Дениса бешено вращались в орбитах, его самого пошатывало, но ствол он не опускал и прицела с бабы Тани не снимал.

– Вытащите Глеба из воды, – неожиданно сурово и спокойно приказал он.

Охранника вытащили прежде, чем тот окончательно утонул. Но воды он нахлебался предостаточно. Пришлось спешно оказывать ему реанимационные мероприятия, делать искусственное дыхание и все такое прочее.

– Неблагодарные, – зло произнес Денис, обводя пленников налившимися кровью глазами. – Так вы меня благодарите за науку! Я тратил на вас свое время, свои силы, а вы предпочли бунтовать. И против кого! Против своего благодетеля, против человека, который пытался вывести вас на путь истинный. О-о-о! Знайте же, что такая черная неблагодарность заслуживает самого строгого наказания. На колени, старуха! На колени, ведьма! Покайся, ибо пришел твой смертный час.

И выстрелил в воздух. Все ахнули. Творилось и вовсе невероятное. Но объевшийся мухоморов Денис окончательно впал в буйное помешательство, вообразив себя тем самым «строгим судием, что ждет и недоступен звону злата» и уж архангелом с карающим мечом – это совершенно точно. И карать за неповиновение он собирался лично.

– На колени! – вопил он, изрыгая хлопья белой пены, которые летели у него с губ во все стороны. – На колени, я сказал!

Баба Таня падать на колени не собиралась.

– Не дождешься! Гад! И морда твоя гадская!

И тогда Денис выстрелил снова. На этот раз он стрелял не в воздух, целился в несчастную старуху. К счастью, затуманенное мухоморами зрение сильно его подвело. Пуля прошла на добрых полметра в сторону от бабы Тани, попала в ствол дерева, сшибла массивную ветку, которая полетела вниз и точнехонько приземлилась на голову тому самому Глебу, которого только что удалось с огромным трудом откачать.